Читаем Аргидава полностью

Или вот еще Кшися, забавная красивая рыжая девушка, «прекрасная полячка», с кошкой на плече, с бесхвостой мудрой кошкой по имени Саира, преданным маленьким отважным тигром, признающим только Кшисю и больше никого. Добрая Кшися в ответ на любой вопрос о крепости водит плечиком – nie wiem, не знаю, – напевает безмятежно шершавую, шероховатую, щемящую, «жауосную» пьесенку полску, тихонько и нежно, хрипловатым, чуть трескучим своим голоском. Появляется то там, то тут, указывая путь, ничего не объясняя, поводя носиком вздернутым и качая отрицательно головой медленно: не повьем, не скажу. И потом еще больше мотает головой – нигдэ! ньема мовы, нигдэ! (Ни за что не скажу!) А волосы рыжие взметаются и плавают по плечам, накатывая и удаляясь, оставляя на шее, груди и спине тонкую золотую паутинку из распавшихся прядей. И на каждый наш вопрос подергивает курносым носиком, опускает ресницы, загораживает тяжеловатыми веками изумрудные яркие, такие же, как у кошки Саиры, глаза, и опять полыхают жаром, плавают по плечам и груди янтарные блестящие волны.

Иногда придешь, она спускается по деревянной лестнице тебе навстречу, шепчет «джень добры», едешь из крепости домой – она стоит на краю Турецкого моста, на цыпочки поднимается, тянет на себя ветки, вишни собирает, едешь дальше – опять она, как только успела, несется навстречу, хохочет, юбками играет своими невесомыми…

Эти люди, имевшие к крепости свое собственное непростое отношение, люди, что служили ей службу особую, негласную, они, ею признанные, вызывали у меня чувство ревности. Она любила их, любила истинно и по-человечески: Макрину, отца Васыля, прекрасную полячку Кшисю и даже ее кошку… Наверное, кого-то еще, о ком я не знала, не ведала. Я хотела, я мечтала, чтобы она полюбила и меня. Чтобы поверила.

Понятно, что ни мужества, ни сил, ни энергии, ни времени мне уже не хватало, чего с лихвой обнаружилось в героине моей, Маше. Поэтому опять я выставила ее перед собой как щит, быструю, ловкую, сообразительную.

<p>Глава седьмая</p><p>Первая попытка</p>

Они спустились в люк и прошли вниз семь ступенек. Верней, по ступенькам они не сходили, а слезали. Спускались как в холодную воду. Так явственно чувствовалась разница между жарким солнечным днем и сырым холодом подземелья. С каждой ступенькой становилось все холодней. Маша ступила неловко на обломок деревянной перекладины лестницы, провалилась обеими ногами на следующую ступеньку и, неуклюже, с грохотом съехав вниз на земляной пол, подвернула ногу. Ойкнула. Ступить на ногу не могла. С помощью Игната она кое-как полезла обратно, наверх. Их обоих трясло от холода.

Перейти на страницу:

Похожие книги