Арфист драконов

Киндан смог только кивнуть в ответ. Внезапно он понял, что если бы всё сложилось по-другому, он сейчас не стоял здесь, а был в Вейре Плоскогорье рядом со своим собственным драконом. Весь предыдущий день он был так занят помощью обитателям Вейра, охваченным огромным горем от потери своей Госпожи, Джессалы, что у него не было возможности прочувствовать свою маленькую трагедию.

— А я не жалею, что ты не запечатлел дракона, — медленно проговорила Нонала. — Я бы очень скучала без тебя.

— И я бы тоже скучал без тебя, — признался Киндан. Он посмотрел на спины последних бегунов и спохватился.

— Давай, лучше догоним остальных, а то нам не избежать дополнительных заданий.

Киндан знал, что Мастер-арфист Муренни ожидает от него полного отчёта сразу же после возвращения в Цех, поэтому, махнув рукой своим друзьям, отправившимся в общежитие учеников, направился прямо к Мастеру Муренни. И только подойдя к двери он подумал о том, что Мастер может ещё спать в это время. Желание «не будить спящего Мастера» боролось в нём с уверенностью, что Муренни желает узнать все новости как можно скорее.

Лишь только он робко поднял руку, чтобы постучать в дверь, из комнаты донесся голос Мастера Муренни, — Сходи-ка на кухню, Киндан, и принеси что-нибудь позавтракать.

— Хорошо, Мастер, — изумлённо ответил юноша. Ну откуда Мастер мог знать, что он за дверью? Киндан понимал, что Муренни ожидал его скорого появления с докладом, но он никак не мог услышать шагов — ведь Киндан старался идти как можно тише. Иногда казалось, что Мастер-арфист одновременно находится в нескольких местах и знает обо всём, происходящем вокруг.

Уныло повесив голову, Киндан побрёл вниз по ступенькам и вошёл в кухню.

— Ну что, уже вернулся из Вейра? — спросила его Селора, старшая кухарка, лишь увидев его в дверях. Она быстро расставила на подносе кувшин кла, несколько кружек и тарелку с роллами и вручила его Киндану.

— Спасибо, Селора, — сказал юноша, улыбаясь во весь рот.

Она улыбнулась в ответ, — Вперёд! Ты же отлично знаешь, что арфистов нельзя заставлять долго голодать.

Двигаясь аккуратно, чтобы не расплескать и не уронить ничего с подноса, Киндан заторопился вверх по лестнице, к комнате Мастера Муренни. Руки были заняты, и он, балансируя на одной ноге, второй постучал в дверь.

— Поставь всё сюда, — сказал Мастер, указав на стол и закрыв за ним дверь. Его лицо поросло седой щетиной, а волосы были всклокочены после сна.

Киндан аккуратно поставил поднос на стол и приготовился начать свой доклад, но Муренни остановил его движением руки.

— Ешь, — приказал Мастер. Затем налил кла в две кружки и подвинул одну из них Киндану, — Пей.

Юноша согласно кивнул, и, к своему удивлению, понял, что очень голоден и испытывает жажду. Мастер молча наблюдал за ним с доброй улыбкой на лице. Когда на подносе не осталось ничего съедобного, Муренни сказал, — Теперь ты готов рассказывать?

Киндан кивнул.

— Сначала позволь мне сказать, что хоть я и рад видеть тебя здесь, я надеялся, что ты не вернешься сюда, — сказал Мастер Муренни.

Киндан пожал плечами: Мастер не сказал ему ничего нового.

— Мне нравится быть арфистом, — ответил он твёрдо.

Мастер Муренни улыбнулся, — Ты же знаешь, что еще можешь стать арфистом и всадником в одном лице.

— Только, когда закончу обучение.

Киндан пробыл в Цехе Арфистов чуть больше полутора Оборотов, а ученики обычно не «меняли столы», чтобы стать подмастерьями, меньше, чем через три Оборота, а часто и через четыре.

Муренни кивком попросил Киндана продолжать.

— Мне довелось побывать на Рождении… — начал свой рассказ Киндан, откинувшись в кресле поудобнее. Он говорил и говорил, и незаметно для себя обнаружил, что слова выстраиваются в строки песни. Все страхи и переживания ушли прочь, Киндан составлял предложения, подчиняясь мелодии, которая уже звучала в нем. Так создавалась песня.

— Неплохо, неплохо, — сказал Мастер, когда Киндан закончил. Он затих, погружённый в свои мысли. Очнувшись от них, он сказал негромко, — Итак, Джессала обрела вечный покой. Думаю, что пройдет немного времени, и Б'ралар уйдёт вслед за ней.

— Но почему, Мастер? — удивлённо спросил Киндан, не предполагавший такого варианта.

— Иногда на сердце становится так тяжело, что жить так просто невыносимо, — объяснил ему Муренни, — И если нет ничего, что может заменить потерю, человек просто опускает руки.

Он склонился вперёд, глядя Киндану прямо в глаза, — Без надежды нет и будущего.

Киндан уже слышал это выражение раньше.

— А если мы дадим ему надежду?

Муренни грустно покачал головой, — Мы можем лишь дать ему возможность выбора. Надежда — это то, что каждый находит в себе.

Киндан мрачно кивнул. Мастер заметил его настроение и печально улыбнулся. Он откинулся в кресле, задумавшись о чем-то своём, а когда заговорил снова, его слова прозвучали сухо, но с какой-то теплотой, — Надеюсь, тебе никогда не придётся испытать такую потерю.

Несколько мгновений в комнате было очень тихо, и вдруг Мастер решительно вскочил из кресла:

— Ну, а теперь — за работу. Поднос нужно вернуть на кухню, а тебе — бежать в класс на занятия.