Арднер 3 – Лес Оборотней

— Ты, как я помню, не преклонился перед вампирами. Тогда какой мне смысл преклоняться перед твоим биологическим видом, когда итог предрешён заранее? Ты же знаешь наперёд, что эта дискуссия ни к чему хорошему не приведёт. Ты изначально знал. Зачем весь этот фарс? — я начал пристально рассматривать Костнера. Это точно он? На вид похож. Может, брат близнец дебил? Возможно. Не стоит исключать. — Что с тобой, Костнер?

— Со мной? — он подошёл очень близко и протянул мне листочек с надписью: «Нас слышат». Учитывая, что у оборотней слух отменный, то шептаться не имело смысла. — Со мной всё хорошо. Я просто рад, что всё закончится раз и навсегда, — в его глазах виднелся страх. — Это наша последняя встреча. Хотел поговорить по душам, но ты, видимо, совсем не хочешь.

— Вот именно, последняя встреча. Лучше нам не видеться, учитывая, что тут я именно из-за тебя, — я подмигнул ему. — Ты привёл меня в ловушку. Последний разговор по душам — это как вонзить нож в спину, а после приложить подорожник на рану даже не намочив, чтобы хоть как-то обеззаразить его. Ты предатель, Костнер. Такого друга, как ты, и врагу не пожелаешь, — мне было сложно видеть красные глаза здоровяка, на которые наворачивались слёзы. Надеюсь, он понимал, что весь этот спектакль не просто так. Чем меньше будет связи между нами, тем легче будет ему перенести мою казнь. Не удивлюсь, если меня казнят на его глазах. Такова цена дружбы между охотником на оборотней и оборотнем.

— Но… — Костнер вытер рукой слёзы. — Я…

— Мне не нужны оправдания от предателя. Спасибо за завтрак. Теперь можешь валить к своей семье. Не скажу, что был рад знакомству с тобой.

Сейчас я чувствовал себя последней сволочью. Прекрасно понимал всю ситуацию и мог просто промолчать и кивнуть, но надо было выговориться. С одной стороны все произнесённые мною слова шли от сердца, как любят говорить романтики, а с другой стороны надо было создать видимость, что Костнер мне вовсе не друг. И, если вдруг оборотням понадобится от меня что-то, как нужно было вампирам, то у них не будет столь очевидного рычага давления. Да и совесть у здоровяка будет спокойнее после моей казни. Он наконец-то через столь длительное время встретит свою семью и заживёт настоящей семейной жизнью.

— Кажется за мной пришли, — я услышал громкие шаги нескольких человек. — На этом наша встреча закончена в этой жизни. В твоей и моей, — вяло улыбнулся я. — Будь счастлив со своей семьёй. Про меня забудь. Я всё-таки не такой хороший пример для сказок на ночь ребёнку и точно не хороший друг для того, чтобы хвастаться перед друзьями. Прощай, Костнер. И не забудь про обещание, которое ты дал при пленении меня.

— Санта вернётся к своему истинному хозяину. Даю слово, — здоровяк подошёл ко мне и протянул руку. — Будто тебя и не было в моей жизни, — он вытер свободной рукой слезу. — Но я точно горд, что узнал тебя с другой стороны. Прощай, Арднер.

— Прощай, — я пожал ему руку. Он крепко схватился и будто не хотел отпускать. Дёрнул на себя и обнял.

— Пусть твоя смерть будет быстрой, — прошептал он мне.

Глава 8

Как только Костнер покинул камеру, в неё ворвались пятеро бородатых мужиков. Натянули мне на голову непрозрачный тряпичный мешок. Заломили руки за спину и, как преступника, повели куда-то. Я только успевал переставлять ноги быстрее, так как за вертухаями было сложно угнаться. Часто спотыкался и падал на колени, но невежды просто меня поднимали и вели дальше. Этот марафон длился не очень долго, но выдохся я значительно. Посадили меня куда-то, и кажется, мы поехали. Трудно было определить вид транспорта, но ржания коней я не слышал. Неужели они додумались запрягать себе подобных?

С меня сняли мешок. Яркий свет сразу ударил по глазам. Прикрыл глаза руками чтобы не ослепнуть, но чуть позже, привыкнув к яркому дневному свету, я убрал руки. Ехал в карете. Обычная двухместная карета века, наверное, девятнадцатого, прямиком из Лондона. Красная обивка сиденья, а всё остальное из дерева с сочетанием металла, но металл являлся не декором украшения, а именно каркасом жёсткости. Окна из стекла, но с решёткой. Не уверен, спасёт ли такая решётка от оборотней, но от возмущённой толпы возможно. Если толпа не захочет проверить меня на огнеупорность.

Напротив меня сидел Калиста. На этот раз его грязная рыжая шевелюра была помыта и зачёсана назад. Лицо чистое и достаточно бледное для оборотней и тех, кто не боится солнечного света. Одет, кстати, прилично. Можно даже спутать с графом или кем-то, кто не ниже сословием. Он как-то странно улыбался и смотрел блуждающим взглядом то на меня, то на окно. Я решил взглянуть на лес оборотней. Язык не повернулся назвать это лесом.