Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

В те дни, когда Красная армия впервые вступила на территорию Германии, в Восточной Пруссии усилилась закулисная борьба за власть. Генерал авиации Крайпе, начальник штаба люфтваффе, теперь считался в «Волчьем логове» персоной нон грата. И Кейтель, и даже адъютант Гитлера из люфтваффе оберст фон Белов отвернулись от него как от «пораженца». Геринг решил продлить охоту на оленей в находившемся неподалеку Роминтене, ибо теперь, как отмечал Крайпе в своем дневнике, все вышло так, что «ему приходится следить за Гиммлером и Борманом более внимательно. Гиммлер запросил несколько эскадр для своих СС» {105}. Похоже, это было его первой попыткой расширить свою военную империю за пределы наземных войск СС. Подобное «поигрывание мускулами» в окружении Гитлера в какой-то мере зависело от двух его цепных псов: Бормана, который контролировал доступ к фюреру любого, кроме тех, кто относился к вермахту и СС, и Кейтеля. «Прежде чем генералы или кто-либо еще доберется до Адольфа, чтобы представить доклад, – рассказывал сокамерникам пленный генерал, – Кейтель дает им подробные инструкции, что сказать, как сказать, и только после этого им разрешают предстать перед Адольфом» {106}.

Осматривая зенитные батареи, расположенные ближе к передовой, 18 октября Крайпе писал о вторжении Красной армии: «Страхи в Восточной Пруссии, первые беженцы… ужасно» {107}. Герингу пришлось в спешке покинуть Роминтен, а Кейтель попытался уговорить Гитлера покинуть «Волчье логово», но тот отказался. Через несколько дней Крайпе посетил танковый корпус «Герман Геринг» в Гумбиннене. «Гумбиннен в огне, – отметил он. – Колонны беженцев. В Неммерсдорфе расстрелянных женщин и детей прибили к дверям амбара» {108}. В Неммерсдорфе свершились злодеяния, почти наверняка преувеличенные нацистской пропагандой, и Крайпе, вероятно, не присутствовал при этом лично.

В тот же день, 18 октября, когда битва за Ахен близилась к концу, Эйзенхауэр, Брэдли и Монтгомери встретились в Брюсселе. Поскольку англичане и канадцы были сосредоточены на расчистке устья Шельды, главнокомандующий решил, что 1-я американская армия сконцентрирует свои силы на переправе через Рейн к югу от Кёльна, а недавно прибывшая 9-я армия будет тем временем защищать ее левый фланг. Как и следовало ожидать, Монтгомери не слишком обрадовало, что приоритет отдают 1-й армии, но после позорного провала он был вынужден молчать. С другой стороны, эта стратегия предусматривала проход американцев через Хюртгенский лес. Ни командиры, ни солдаты не имели ни малейшего представления о кошмарах, которые их там ожидали.

Глава 4 Навстречу военной зиме

Геббельс пытался пробудить идею Фольксгемайншафт[13] – единения нации перед лицом смертельной опасности, однако на Западном фронте генералы вермахта были потрясены известием о том, что немецкие солдаты грабят немецкие дома.

«Поведение солдат просто невероятно, – сказал военврач из 3-й парашютной дивизии. – Мы были расквартированы в Дюрене, и там солдаты грабили собственный народ. Они тащили из шкафов все до последнего… Они были как дикие звери» {109}. Видимо, все это началось, когда дивизия находилась в Италии. Другие формирования, также склонные к мародерству в дни отступления через Францию и Бельгию, не изменили привычек, вернувшись на немецкую землю. Их изодранную униформу никто не заменил, шестеро из каждого десятка завшивели, и они были постоянно голодны. Появились сообщения, что сразу за линией фронта солдаты ослепляют лошадей, чтобы без помех зарезать и съесть».

Это не означало, будто они не хотели сражаться; все их умственные усилия были сконцентрированы на попытке осознать, что Красная армия достигла границ Германского рейха. Любопытный момент: захваченный в плен немецкий военврач по фамилии Дамманн считал, что «немецкая пропаганда, призывающая людей спасти свое Отечество, способствовала снижению числа случаев боевого выгорания» {110}.