Ардагаст и его враги

   И откуда все эти тревоги на его, Тирско, голову! Хоть он и князь, а воевать не любит. Мало ли без войны радостей для сильного и богатого человека? В ночь Лады благочестивые люди пляшут, поют да хмелем душу веселят. Ох, и хороши меды у мудрого криве! На особых травах настояны... И девки князя все еще любят. А тут вдруг какая-то страшная битва в святую ночь, не то с сарматами, не то с самими богами. У ворот святилища - три князя с дружинами, да еще какие-то разбойники, не то люди, не то медведи...

   А за завесами шел настоящий торг. Нергес наседал на хозяина святилища - грузного седобородого старика, чей объемистый живот семь раз опоясывал священный пояс.

  -- Спроси одного Поклуса, а объяви от имени всех троих богов. Только это от тебя и нужно. Ты же и раньше так делал, я-то знаю.

  -- Если и делал, то не в таких важных случаях. Что со мной сделает Потримпс? А Перкунас поразит громом на месте. Нет, нет! - замахал Алепсис двоерогим посохом.

  -- Потримпс-Ярила сейчас в нижнем мире. Его время - весна. А Громовник воюет с морскими змеями на западе и не скоро вернется.

  -- А вернется - отплатит за дом своей матери.

  -- За Янтарный Дом он мстить не станет. Это же места, где Лада блудила с рыбаком. И сейчас еще ходит туда своего милого оплакивать. А Перун грозится Янтарный Дом разнести. Мне сама Яга говорила, - ухмыльнулась Лаума.

  -- А мне самому какая выгода лезть в вашу затею? - вздохнул Алепсис.

  -- С этого бы и начинал. Сгинет Янтарный Дом - чье святилище будет главным у пруссов, у всех эстиев? Твое, - хитро подмигнул Черноха. Станешь жрецом над всеми жрецами эстиев. Мы тебе в том поможем.

  -- Жриц Лады мы, ведьмы, утихомирим, - подхватила Лаума.

  -- Хорошо бы, конечно. Все богатства Янтарного пути потекут в Ромове, - мечтательно прищурился криве. - Только больно уж опасно. Гневлив Перкунас, переменчив...

  -- Думаешь, без тебя не обойдемся? - Взгляд Нергеса вдруг стал хищным, недобрым. - Там, за частоколом, стоят люди, на все готовые ради богатств Янтарного Дома. Скажи им, что их поход богам не угоден. А я скажу, что ты плохо понимаешь волю богов, и возьмусь гадать сам. Чьему гаданию они скорее поверят? А твои натанги?

  -- Натанги поверят мне! - выкрикнул криве, но в голосе его не было уверенности.

  -- Они что, не захотят поживиться в Янтарном Доме? И потом... Вы, ромовские жрецы, больно зажирели. Дома у вас богатые, кладовые от добра ломятся. Стада, рабы, наложницы... А мы, сигоноты, в лесной глуши свою плоть усмиряем. Всякий мужик это скажет. Так кому скорее поверят, а? И кто тогда станет верховным жрецом всех эстиев?

   Под змеиным взглядом сигонота Аллепсис съежился и пробормотал:

  -- Пусть ваши войдут. Я буду гадать. Спрошу хотя бы Поклуса. Ты и его волю переврать можешь.

   Воины трех племен и Черные Медведи заполнили святилище. Черный конь, черный бык и раб-ятвяг были принесены в жертву. Аллепсис долго ворожил и по крови жертв, и по дыму священного костра, и даже по кубку с пивом и солью, и, наконец, торжественно возгласил:

  -- Воины леса! Галинды, барты, мазовшане, и вы, Черные Медведи! И вы, натанги! Слушайте волю троих богов! В трех мирах все подвластно Перкунасу, Потримпсу и Поклусу. Велика Мать Богов, но не может женщина властвовать над мужчинами ни среди людей, ни среди богов. Ее блудливая жрица Венея призвала в нашу святую землю окаянного и безбожного Ардагаста, царя росов, степных волков, что лакают кумыс. Потому велят вам три великих бога: идите походом на Янтарный Дом! Разорите это гнездо распутства и измены. Разделите его богатства, а третью часть их принесите сюда, в Ромове. Ваш поход свят, и ждет вас великая победа!

  -- Верно ли, что Ардагаст - избранник Свайкстикса и что он владеет чашей с неодолимым солнечным пламенем? Не грех ли воевать с Солнцем? - с сомнением спросил Тирско.

  -- Разве Солнце сильнее грозовой тучи? Или ночного мрака? С вами Громовник и Владыка Тьмы. И Потримпс, что нынче в подземном мире, а там он - змей с человеческой головой, владыка вод земных, которые могут залить и небесное пламя.

   Аллепсис говорил это, а сам бледнел, видя духовным зрением, как поднимаются из воды три головы огромного змея. Верховный жрец хорошо знал: Змей Глубин - древнее и страшнее всех богов, даже тех, что сами принимают облик змеев. Если кто может и хочет обратить мир в изначальную водную бездну, так это он. Но отступать было поздно, и Аллепсис продолжил:

  -- А если самбы посмеют встать за Венею и Ардагаста - разбейте их, разорите их городки и села, а самих уведите в рабство. Натанги достойны быть первыми среди пруссов, первыми среди эстиев!

   Натанги разразились воинственными криками. А Нергес подливал масла в огонь:

  -- Глядите, эстии и венеды: если вы не разорите Янтарный Дом и не разобьете росов, это сделают готы. И тогда они станут владыками леса, и Упсальский дуб вырастет выше Ромовского.

   Воины размахивали оружием, наперебой осыпали грязной бранью Венею и ее любовника-степняка. Кое-кто бранил и саму Ладу.

  -- Что вам Лада, когда Лаума-Яга, сестра ее, с вами! - вопила, скача перед костром в диком колдовском танце, белобрысая ведьма.