Арбатская повесть

«По показаниям начальника технического отдела «Руссуда», — пишет К. Ф. Шацилло, — данным им в специальной комиссии, которая расследовала связи дельцов промышленного и финансового мира с морским министерством, «за содействие созданию «Руссуда» и за покровительственное к нему отношение Григорович получил признательность в виде учредительских акций «Руссуда» на солидную сумму (называли 2 млн. руб.)».

«Отъявленным взяточником был… товарищ Морского министра М. В. Бубнов, в ведении которого находилась вся техническая и хозяйственная часть морского министерства. Выходец из бедной дворянской семьи, он за несколько лет службы в морском министерстве превратился в миллионера…» —

это свидетельство того же К. Ф. Шацилло.

«Стоимость линейного корабля «Императрица Мария» составила 19,7 млн. рублей без учета вооружения, брони и навигационных инструментов».

Из отчета «Руссуда»

Ареф Сергеевич Романов как-то горько пошутил:

— Есть какая-то символика в том, что одна из Романовых — императрица Мария — и линкор имели одинаковые имена. Как будто над обеими тяготел рок…

В трагедии «Марии», как в фокусе, сходятся нити продажности, коррупции, разложения императорского двора последних Романовых, сделавшие возможным безнаказанную и легкую работу германской разведки в те годы.

Документ за документом извлекался из государственных и частных собраний Николаева, Херсона, Одессы.

И все здесь было взаимосвязано: могла родиться «Мария», пожалуй, только в Николаеве. И уж, во всяком случае, символично, что она сошла со стапелей именно здесь.

Днем рождения города принято считать 27 августа 1789 года, когда было официально решено «именовать новозаводимую верфь на Ингуле — городом Николаевом». Тогда, на следующий год, и родился здесь первенец николаевского военного судостроения — 44-пушечный фрегат «Святой Николай»…

От первого — «Святого Николая» до самого мощного в мире линкора. Как не снять шапку перед ними, русскими корабелами!

На их поте, таланте, бессонных ночах, труде наживались миллионные состояния. А они — разве о прибылях они думали, выковывая бронированный щит России!..

Пестрой вязью легли мои тропки в тех краях.

Мотался я из Николаева в Херсон. Из Херсона — в Одессу. И снова возвращался в Николаев. И опять ехал в Херсон.

Надпись на стеле, поднявшей к небу могучий парусник с тугими парусами:

«Здесь в 1783 году построен первый 66-пушечный корабль Черноморского флота «Слава Екатерины».

Нужно было передохнуть после многочасового сидения в архивах, и тропка вывела меня по старым суворовским крепостным валам к Екатерининскому собору в Херсонской крепости.

В центре — плита. Белый мрамор с золотом:

Фельдмаршал

светлейший князь

ГРИГОРИИ АЛЕКСАНДРОВИЧ

ПОТЕМКИН-ТАВРИЧЕСКИЙ

Родился 30 сентября 1736 г.

Умер 5 октября 1791 г.

Здесь погребен 23 ноября 1791 г.

Бронзовые венки, окаймляющие плиту. С названиями и датами громких побед и свершений:

«Бендеры. 1789», «Николаев. 1788», «Аккерман. 1789», «Очаков. 1788», «Крым и Кубань, Екатеринослав. 1789», «Херсон. 1778».

Действительно —

И современники и тени
В тиши беседуют со мной…

Надпись, выбитая на другом памятнике:

Здесь друг Отечества почтенный муж Корсаков,
К желанию сынов России, погребен.
Он строил город сей и осаждал Очаков,
Где бодрый его дух от тела отлучен.

В таких городах, как Херсон, оживают страницы знакомых с детства книг, и «превеликие имена главных россиян» уже не кажутся хрестоматийной абстракцией.

«Тени»? Но что бы мы все были без них!..

Возвратился я в Николаев, когда дали над Бугом уже высветились звездной россыпью.