Арбалетчики в Вест-Индии

Тарквиниев Фабриций Арунтиевич, если на русский лад – гражданин Карфагена, этруск, языческого вероисповедания и эксплуататорско-рабовладельческого происхождения, не состоял, не был, не привлекался, не имеет, не участвовал. А ещё он – старший сын и наследник "досточтимого" Арунтия, моего тестя и наследника главы клана Тарквиниев, ещё более "досточтимого" Волния, коему, стало быть, приходится внуком по прямой наследственной линии. И при этом вовсе не изнеженный сибарит, каковыми являются сынки большинства финикийских олигархов. Мать-то его была финикиянкой как раз из таких, но отец его, который как раз был, состоял и участвовал, ещё в подростковые годы выбил из сына эту финикийскую олигархическую дурь и воспитал – ну, не совсем уж в ежовых рукавицах, но достаточно сурово. А как ещё должен был воспитывать своего сына-наследника ветеран Второй Пунической? И вырос этот полуфиникиец-полуэтруск вполне нормальным мужиком. Ну, не в кайф ему отплёвываться от морской воды, кайфует он в бассейне, но когда мы полезли купаться в море – полез и он. И такой класс плавания в бурных волнах нам показал, что мы прихренели. Типа, получше нас может, если захочет. Ну, это можно только приветствовать. Мой непосредственный в этой командировке, как-никак, и видно уже, что подход у него к делу отцовский, не дурак, не заносчив, не избалован – сработаемся. Да собственно, уже практически сработались.

– У нас важный гость, и он ждёт нас, – напомнило непосредственное начальство.

– Ты прав, досточтимый, – я перешёл на деловую форму, показывая готовность спуститься с небес на грешную землю. Это в узком кругу мне как зятю правящего кланом семейства дозволена некоторая фамильярность, а при посторонних субординация должна соблюдаться неукоснительно. Для моей солдатни и я сам просто Максим, если "вне строя", но в служебной обстановке – ага, аж целый "почтенный".

Гость же наш и в самом деле важен, и заставлять его ждать – моветон-с. На пляж он с нами не пошёл – чего он не видел на тех пляжах? А вот роскошный бассейн для него – экзотика, которой он наслаждается, покуда мы "маемся дурью". Вернувшись, мы плюхаемся туда же и смакуем поданные рабами чаши вина. Гость же наш, похоже, уже обдумал сказанное ему ранее и готов к конструктивной беседе. Для него ведь она важна ничуть не меньше, чем для нас.

Ликут, сын Вириата – не того Вириата, который войдёт в историю, тот ещё не родился и родится ещё нескоро, а совсем другого, ничем не знаменитого – мелкий вождь мелкой лузитанской банды, масштабами своей деятельности никого не впечатляющий и впечатлить при своих ничтожных силах неспособный. Просто толковый и удачливый атаман разбойничьей шайки, оказавшийся не отморозком, а человеком вполне вменяемым, что для нас куда важнее его наличных сил. А силы – дело наживное, на что ему и был дан весьма прозрачный намёк…

– И всё-таки я не понимаю, – сказал нам сей Ликут, тактично дав нам додегустировать вино, – Для чего это нужно мне – понятно. Но для чего это нужно вам? Ведь не просто же так вы даёте мне опытнейших воинов и огромнейшие по нашим лузитанским меркам деньги. Вы же прекрасно знаете, что сейчас мне нечего дать вам взамен. Значит – позже, когда я сделаю то, что задумал? Что понадобится вам от меня тогда?

– Твоя дружба, Ликут, – ответил ему Фабриций, – Дружба и взаимопонимание. Разве плохо для нас иметь в числе друзей – ну, скажем, царя всех лузитанских поселений в долине Тага?

– Целого царя? – лузитан озадаченно почесал бороду.

– На это, конечно, не хватит того, что мы даём тебе сейчас, но ведь мы же дадим ещё. Сейчас мы даём тебе то, что ты уже в состоянии употребить с пользой. Сможешь больше – дадим больше.

– Многие вожди в твои годы достигли гораздо большего, чем ты сейчас, – добавил я, – А чем они лучше тебя? Умнее? Удачливее? Отважнее?

– Вы что, издеваетесь? Сами же прекрасно понимаете, в чём тут дело! Они родовитее меня. Им помогали их влиятельные отцы и прочая родня. Нетрудно достичь большего при такой поддержке!

– А при той, которую предлагаем тебе мы?

– Вот я и хочу понять, в чём ваш интерес. Допустим, захватил я несколько поселений, утвердился в них, добился их признания в качестве вождя – чем я расплачусь с вами за вашу помощь?

– С нескольких поселений – ещё ничем, – пояснило моё непосредственное начальство, – Ты просто докажешь нам этим, что деньги вложены в тебя не зря, и при большей помощи ты способен на большее.

– Хорошо, допустим, получил я от вас вторую помощь, больше этой, подмял под себя всех соплеменников долины, уселся над ними царём – чем я тогда расплачусь с вами? Мой народ небогат. Вы хотите, чтобы я полностью разорил его?

– Вовсе нет. Мы хотим, чтобы ты стал сильным и влиятельным царём, дружба которого нам не повредит.

– И в чём же должна будет выразиться моя будущая дружба с вами?