Арбалетчики в Карфагене

– Ну, так резко с досточтимым говорить всё-таки не надо, – поправил другой из наших ветеранов, – Надо почтительно и с полным уважением, но вообще-то – да, напирай на то, что речь у вас раньше о Велии шла, и ты хочешь получить именно её. Тут досточтимому повода гневаться никакого не будет. Жених ведь выбирает невесту, а не наоборот, и тут по обычаю надо или принимать сватовство, или отказывать. Отказать тебе после всего сказанного у Арунтия повода нет, и выглядеть отказ будет очень некрасиво, а чтоб вместо одной предлагать тебе другую – такого обычая нет и никогда не было. Стой на своём, и ему настаивать на подмене будет очень неловко.

Чем больше я размышлял, тем яснее понимал, что именно такой линии и нужно придерживаться. Ну, с некоторыми нюансами, конечно, но в целом – именно такой. Обычай есть обычай, против него и олигарху переть тяжеловато. А чтобы ему легче было "сохранить лицо" – включить дурака, который просто-напросто не в курсах и настаивает на том, о чём говорилось ранее.

И опять обдумать как следует мне не дали – раб-посыльный сообщил о вызове к Арунтию. Что характерно – вызывал наниматель одного только меня. И уже в прихожей до меня донеслись из его апартаментов раскаты грома в исполнении знакомых голосов. Потом оттуда вышли Криула с дочерью, обе страшно недовольные.

– Что случилось? – спросил я Велию.

– Сейчас и сам узнаешь от отца…

Не дав нам пообщаться, наниматель выглянул и поманил меня к себе.

– Присаживайся, Максим. Ох уж эти женщины! Слухи, конечно, разнесутся быстро, и будет лучше, если ты услышишь обо всём от меня. Я недавно объявил, что ты достоин руки моей дочери…

– И я с нетерпением жду, когда ты отдашь мне Велию, досточтимый.

– Гм… Видишь ли, Максим, Велия – не единственная из моих дочерей…

– Велия – единственная, о которой мы говорили с тобой в Гадесе.

– Верно, там мы говорили о ней. Но это было давно, и с тех пор многое изменилось…

– Мои планы – нет.

– Но ведь ты теперь достоин гораздо большего. Я хочу предложить тебе свою ЗАКОННУЮ дочь. Это же гораздо почётнее!

– Понял и оценил, досточтимый! Но что мешает тебе узаконить Велию?

– Гм… Да ничего не мешает. Удочерить её официально недолго и нетрудно. Но пойми, Максим, это ведь будет всё равно не то! Вся Мегара знает, что она была незаконной, и вровень с законными её всё равно никто считать не будет – таков обычай. У меня от второй жены дочь – вообще шмакодявка, но Велия, хоть и старше её годами, по достоинству будет считаться ниже, и брак с ней будет не так престижен. Я же предлагаю тебе НАСТОЯЩУЮ невесту, которая откроет тебе путь в высшие круги карфагенского общества. Подумай об этом! А Велия – она тоже моя дочь, конечно, и люблю я её ничуть не меньше прочих, и я рад тому, что твоё отношение к ней осталось прежним, и за это я тебя только больше уважаю, но – ты достоин большего! Хочешь, отдам тебе Велию в наложницы? Мириам не против, даже сама меня об этом просит. Думаю, что и сама Велия поняла бы всё правильно и согласилась бы, если бы не Криула. Можно подумать, ей самой плохо у меня в наложницах живётся!

– Женщины чувствительны к ОФИЦИАЛЬНОМУ положению, досточтимый!

– Да знаю, не напоминай! Тошно! Недовольством моих испанских солдат мне грозит! Представляешь? МНЕ – недовольством МОИХ солдат! И ещё Ганнибалом меня стращает. МЕНЯ – МОИМ же старым другом детства и боевым товарищем, с которым мы наводили порядок в Испании и били римлян! Жена Ганнибала – тоже испанка, и моя дура – вот уж от кого не ожидал – вообразила, будто через неё сможет вертеть САМИМ Ганнибалом, ха-ха-ха-ха-ха! Напугала, дрожу как осиновый лист! Ладно бы старику какому девчонку отдавал или рохле какому недоделанному! Так ведь тебе же отдать собираюсь, как она и хотела! Ну, не женой, наложницей, но ведь не простой же наложницей, а почётной, как и она сама! Можно подумать, ты её обидишь! Ох уж эти мне женские капризы! Ладно, оставим это. Так как, возьмёшь в жёны Мириам?

– Прости, досточтимый, но мой выбор – Велия! О ней мы говорили с тобой в Гадесе, и её я хочу получить сейчас. Тогда, в Гадесе, ты не был уверен, достоин ли я её. Сейчас ты сам признал, что достоин. В чём препятствие теперь?

– Да никаких препятствий! Но не горячись, подумай как следует. Кто тебя торопит? Сколько понадобится, столько и думай – день, два, три, неделю – не тороплю.

– Боюсь, досточтимый, что моё решение не изменится.

– И чем же тебе Мириам плоха?

– Ну… гм… в общем, – я силился придумать что-нибудь необидное для её отца, и тут меня осенило:

– Помнится, ты ещё в Гадесе рекомендовал мне заняться со временем и этрусским языком. Разве Мириам владеет им?

– Да нет, только финикийским и греческим. Но какая разница? Велия, можно подумать, владеет им в совершенстве! Так, еле-еле, ещё хуже, чем ты сейчас греческим.

– Но всё-таки хоть как-то. Разве это не лучше, чем совсем никак?

– Ха-ха! Ловко извернулся! А теперь – говори НАСТОЯЩУЮ причину!

– Ну… гм… Видишь ли, досточтимый… гм… Из таких, как Велия, хорошие жёны получаются, а вот из таких, как Мириам… гм… в общем…