Аракчеев

Помимо медицинских учреждений, цесаревич организовал в Гатчине учебные заведения, в которых бесплатно обучались дети всех проживающих в Гатчине, независимо от их сословной принадлежности, а также выстроил и содержал за свой счет сиротский дом, православную, католическую и лютеранскую церкви.

При содействии великого князя Павла в Гатчине было развернуто широкое строительство мануфактур, возникли заводы по производству фарфоровых и стеклянных изделий, суконная фабрика, шляпная мастерская и т. д.

В дополнение ко всему новый владелец Гатчины так усовершенствовал местную полицию и пожарную часть, что жить здесь стало много безопаснее, нежели в Петербурге и где-либо еще.

Атмосферу воцарившегося в Гатчине порядка нарушали поначалу многочисленные беглые крепостные, наводнившие окрестности мызы. О причине, по которой люди побежали в Гатчину после переезда сюда цесаревича Павла, и о мерах против беглых шла речь в Указе Сената губернским правлениям от 17 мая 1784 года. В нем говорилось: «Из представления санктпетербургского губернского правления сенату известно учинилось, что по рассеянному слуху от людей, мыслящих во вред только себе и ближнему, яко бы мыза Гатчина, лежащая в Софийском уезде, превращена будет в город, и что ко умножению в нем купечества и мещанства примутся без разбора все, кто только пожелает, почему многие дворовые люди сделали побеги, в том намерении, что они будут уже граждане, и хотя в самом начале правительство, узнав, привело все в законный порядок, но вероятно, что таковые лживые слухи могут распространяться и далее, то сенат долгом своим поставляет предписать всем правлениям, дабы в поимке беглых и беспаспортных людей, также и в рассуждение пени за небрежение, непременно покупаемо было по силе учреждения о губерниях». Слухи о том, что мыза Гатчино будет превращена в город, имели под собой основания. Павел сначала превратил это селение в посад, а 11 ноября 1796 года — на пятый день своего пребывания на престоле — присвоил Гатчине статус города.

В 1779 году великий князь Павел Петрович писал графу Петру Ивановичу Панину: «Государство наше, будучи в беспрестанных движениях с царствования государя Петра I, зачинает приходить в некоторую слабость, которую, как ее самую, так и ее следствия предупредить должно, дабы все здание или весь корпус не рушился, ослабевшее от многих припадков тело». С тех пор Его Высочество жил с сознанием, что именно на него возложена миссия спасения России.

В Гатчине он приступил вплотную к исполнению этой великой миссии. Первое, что надлежало, по его мнению, сделать в данном направлении, — это укрепить военную мощь Российского государства. Не имея возможности осуществить свои реформаторские замыслы в рамках существовавшей в России армии, Павел стал создавать военные отряды у себя в резиденции, то есть действовать подобно тому, как действовал в свое время Петр I, организуя в Преображенском так называемые «потешные» войска. Если в 1783 году в распоряжении наследника престола были две воинские команды по 30 человек, которые несли сугубо караульную службу, то в 1787 году он имел уже 360 человек, разделенных на три роты. В 1785 году в ведение цесаревича поступил кирасирский полк, а в 1786 году восемь рядовых и один унтер-офицер из морской артиллерии положили начало гатчинским артиллерийским формированиям.

Правда, поначалу функции этой артиллерийской команды были сугубо церемониальные — артиллеристы и пушки предназначались для того, чтобы выстрелами давать два сигнала: по первому следовало начинать приготовление пищи для Его Высочества, а по второму — садиться за стол вкушать ее. Но уже со следующего 1787 года артиллерия в Гатчине стала создаваться в качестве боевой единицы. Тогда же положено было начало и гатчинской коннице.