Едва минуло первое столетие жизни Багдада, как свершилось то, что неотвратимо зрело в недрах могучей державы под хрупкой оболочкой покорности и покоя: восстали африканские рабы, которых арабские купцы, промышлявшие «живым товаром», в больших количествах привозили на невольничьи рынки Омана и Южного Ирака. В халифате, как упоминалось выше, помимо продажи на сторону, рабский труд широко применялся в домашнем хозяйстве, в торговле, в ремесленном производстве, на сельскохозяйственных работах. Саади говорит еще об одной сфере применения труда африканских рабов:
В последнем двустишии происхождение матросов арабского корабля выявлено ясно: это – «негры», невольники из Африки; к их среде, вероятно, относится и «корабельщик» – капитан судна, который «не чтит Аллаха», то есть немусульманин. Использование рабского труда для корабельной службы практиковалось и на Индийском океане, а не только на Средиземном море, где, в частности во флоте Фатимидов, место африканцев нередко занимали рослые и сильные славянские рабы, захваченные в плен или купленные в землях Восточной Адриатики.
Восстание рабов, слившееся с движением городской бедноты и возглавленное Али ибн Мухаммадом ал-Басри, охватило Абадан, Убуллу, Басру, Васит, Ахваз – всю южную часть столичной области халифата. Как говорит немецкий ученый Август Мюллер, восставшие «мстили своим прежним господам за дурное обращение и несправедливости», и к ним «отовсюду стекались рабы и бедняки». Правительственные войска, посылавшиеся для усмирения мятежных, не раз переходили на их сторону. Однако под натиском превосходящих сил армии халифа ал-Мута-мида восставшим после 14-летней борьбы (869–883) пришлось сложить оружие. Будни охваченных восстанием городов можно представить по стихам из поэмы согдийца ал-Хурайми, описывающего Багдад в пору междоусобной войны 813 года: