Арабо-израильские войны

На тот момент это был действительно последний рабочий день для наших «мусташаров» и «хабиров» в АРЕ (так по-арабски назывались наши советники и специалисты). Через день-два стали прибывать наши суда и самолеты, чтобы везти военнослужащих на родину (как позднее мне рассказывали арабы, при виде наших «Антеев» у них фуражки «падали с затылков», когда они задирали головы, чтобы разглядеть, на какой высоте у них винты или пилотская кабина).

Колония наших специалистов в «мадинат Наср», где мы тогда жили, — а каирцы знают, где это место, — стала заметно пустеть. На работу ходить уже было не нужно, деньги продолжали платить, и в принципе настроение было неплохим. Правда, чего уж там скрывать, начались некоторые проблемы, связанные с вынужденным бездельем и все с теми же напитками. Чтобы занять людей, командование распорядилось крутить фильмы каждый вечер, а не 2–3 раза в неделю, как раньше. «Хитом» считался фильм «Офицеры», который вообще-то был новинкой 72-го года. Показывали также «Начальника Чукотки», «Служили два товарища», «Щит и меч». Но особенно всем нравился фильм «Освобождение», это был действительно зрелищный батальный фильм, причем он не требовал особого перевода, и даже арабы из окрестных домов приходили посмотреть на широком экране, как майор Цветаев с товарищами гнали фашистскую нечисть за пределы нашей Отчизны.

Больше всего нашим отъездом были огорчены владельцы многочисленных продуктовых и ширпотребных лавок, расположенных в «мадинат Наср». Они сразу теряли серьезный бизнес, связанный в первую очередь с продажей продуктов питания. Ведь наши мусташары, отсидев «на канале» по 15–20 дней на солдатском пайке, прибывая на фантазEею в Каир, на продуктах и напитках не экономили.

Самый удачливый из этих коммерсантов, по имени Льюис, неплохо освоивший наш язык, впрямую заявлял своим русскоязычным покупателям: «Садат совершает большую ошибку, что отправляет советских домой…» Был ли он египетским диссидентом той поры, осмеливающимся открыто критиковать своего президента, или «агентом ЦРУ, приставленным для слежки за нашими специалистами» (как утверждали некоторые), так и осталось нам неизвестным.

Так прошло дней десять. Неожиданно у нас в квартире появился наш старшой — майор Бугайков, которого за демократизм мы звали между собой просто Юра. Начал он не «впрямую»: «Как настроение?» — «Да все нормально, товарищ майор». — «Домой не собираетесь?» — «Так команды не было, товарищ майор… да и вообще здесь неплохо». — «Ну хорошо, я вижу, настроение бодрое и «дембельских настроений» не наблюдается… Так вот, ребята, нашу группу пока не высылают… да тут еще арабы обратились помочь им. В общем, решили пока отправить вас по командировкам, а так как в том месяце вы с Михаилом были на Красном море, то сейчас поедете в Александрийский полк». «В Александрию?! С удовольствием». — «Ну, вот и езжайте».

На следующий день, получив в арабском штабе необходимые дорожные документы, мы на «алюминиевом поезде» покатили в Искандерию (арабское название этого города). «Алюминиевым» мы его называли из-за внешней обшивки каким-то блестящим, светоотражающим металлом. «Эр-кондишен» внутри, самолетные кресла — наверное, даже сейчас этот поезд смотрелся бы неплохо, а по тем временам в Союзе мы таких поездов вообще не видели.

Не успели расположиться в креслах, как появился опрятный официант, который подкатил свою тележечку и предложил нам напитки, орешки, сладости и тому подобное. Взяв по бутылочке своего любимого охлажденного пива «Stella», мы почувствовали себя вполне комфортно.

С Александрийского вокзала проехали сразу в гостиницу «Гайд-парк», где всегда останавливались во время визитов в этот город. Там поднялись на седьмой этаж, который обычно резервировался за нами. Войдя в небольшой холл, мы с Михаилом сразу переглянулись: на стене неизменно, как и прежде, висел большой портрет В.И. Ленина. Под ним с газетой в руках сидел знакомый нам администратор. Это был крепкий накачанный парень, которому бы самое место быть «на фронте», но… место работы ему было определено здесь.

Оторвавшись от газеты и увидев нас, он не мог скрыть своего изумления. Затараторив по-русски и по-английски, он стал интересоваться, как, собственно, мы здесь очутились. «На работу приехали» — таков был ответ. «Так русские же уезжают». — «Ну, а мы приехали…» Получив номера, мы стали размещаться, а тем временем из холла слышался возбужденный голос администратора, который по телефону явно сигнализировал о нашем приезде «куда следует».