Аптекарь

«Я, Лоренцо ди Пьетро, гражданин Триеста, родившийся во Львове, – читал громко пристав, – свидетельствую и подтверждаю, поклявшись перед Господом Богом, что говорю правду и только правду, и пусть Господь мне в этом поможет.

Когда моя мать умерла, мой отец забрал меня вместе с двумя сестрами и отвез в свой родной город Триест, где мы и росли у его родственников. Моя младшая сестра Эмилия влюбилась в офицера генуэзской флотилии и убежала из дома. Больше мы ее с сестрой-близняшкой не видели. Я не раз пытался ее разыскать, но все напрасно. Однако недавно я получил известие о том, что она может находиться во Львове.

Уже когда я собрался в дорогу, мне написал доктор Калькбреннер, что офицер, с которым Эмилия сбежала, покинул ее на произвол судьбы. Не имея средств к существованию, она оказалась в публичном доме. Узнав, какие издевательства и мучения она испытала перед смертью, я утратил покой, поклявшись, что отомщу ее обидчикам. Посему это известие моего решения не изменило – я отправился во Львов. И все эти дни, что я жил здесь, я думал только об убийцах. Я жил местью и ненавистью.

Поскольку я окончил Падуанский университет, то попросился на практику к пану доктору Мартину Айреру, о котором слышал много хорошего.

Воспользовавшись тем, что доктор Айрер и Иоганн Калькбреннер и сами пытались выследить убийц, я внимательно прислушивался к каждому свежему известию. Так крупинка за крупинкой я собирал сведения о тех, кто был на охоте, где со всей жестокостью убили мою бедную сестру. В ящике у доктора Айрера я наткнулся на полный список убийц, который составил доктор Калькбреннер. Там не было только одного имени. Но я узнал его уже сам.

Я понимаю, что граждане Львова не испытывают никакого сожаления или сочувствия к судьбе заблудшей души – моей сестры. Но она тоже, как и вы, была человеком, а не насекомым, которое любой может раздавить. А те, которые издевались над ней неестественным и зверским образом, людьми не были.

Поэтому мне оставалось одно: ждать подходящего случая. И он наступил во время последнего карнавала.

Я надел маску совы, выследил и убил всех насильников одного за другим в честном поединке, Господь Бог мне свидетель, пробив каждому из них глотку так, что лезвие шпаги выходило на затылке. Этому редкому удару я научился еще в Падуе, в течение нескольких лет посещая школу фехтования. Здесь, в Львове, я нарочно делал вид, что владею шпагой как начинающий.

У каждого из убитых я отрезал кончик языка, и эти доказательства моей и только моей вины прилагаю к письму. Это письмо я пишу в последнюю мою ночь во Львове. Утром я, переодевшись извозчиком, буду ждать пана Зилькевича, последнего, кто глумился над моей сестрой. Доказательство его участия в надругательстве находится в аптеке «Под Крылатым Оленем». После я сяду на корабль и навсегда покину этот город.

Пусть Господь мне будет судьей, но там, где не действует закон, действует месть и закон крови. Меч возмездия рано или поздно настигнет каждого.

Доктор Мартин Айрер не знал ничего ни о моих планах, ни о моих поступках. Тщательно все спланировав, я решил не затягивать своей мести и исполнить приговор моего сердца в кратчайшие сроки. Надеюсь, что и последний из насильников понесет заслуженную кару.

Свидетельство это я, с добрыми помыслами составив и рукой своей собственной написав, перед всем честным людом представляю и открыто чиню.

И пусть Господь мне будет судьей за все мои поступки грешные, за которые я готов принять покаяние от Сына Его Единородного, Господа нашего Иисуса Христа, сидящего одесную Отца, что придет со славою судить живых и мертвых, его же Царствию несть конца».