Аптечное дело

В нынешние времена, времена поголовной гонки за деньгами, миллиардерам требовалась определенная защитная окраска, которая позволяла бы им преуспевать в своем непопулярном качестве, спасаясь от зависти окружающих.

Бурциевич был мужчиной высокого роста и хорошего, крепкого сложения. В таких же, как и у его дочери, светлых волосах, проглядывала седина. Его лоб переходил в залысину, а светло-голубые глаза ничего не выражали. Лицо Бурциевича было худощавым, выражение его — спокойным и ненапряженным. Одевался он добротно и дорого, но неброско. Был тонок в талии, что, наверное, приветствовалось в среде миллиардеров. В отличие от большинства людей, занимающихся сидячей работой, миллиардеры могут позволить себе все виды массажа, любых тренеров, теннисные клубы, бассейны и иные средства, чтобы как можно дольше выглядеть не старше пятидесяти лет. Бурциевич был представителем того нового поколения миллиардеров, которое выполняет свою работу так же спокойно, как кто-то выполняет работу каменщика, не имея никаких особых претензий относительно своей роли в развитии цивилизации. Это было точно такое же ремесло — приходилось учитывать различные факторы, предпринимать те или иные шаги, но в иных обстоятельствах, чем большинство людей. У них иные доходы и иной уровень жизни. Но и каменщики живут не так, как пастухи, хотя и не задумываются об этом.

Бурциевич пожал мне руку и сказал:

— Я рад вас видеть, — и лично налил мне мартини из шейкера.

У него оказались приятные манеры и приятный голос, он был сердечен и держался с достоинством, не пытаясь ни снискать расположения собеседника, ни подавить его своим авторитетом. Он внушил доверие — свойство людей которым нет нужды ни у кого просить одолжения или навязывать кому бы то ни было свои услуги. Этот человек располагал к себе. В определенном смысле я тоже проникся к нему расположением — по крайней мере, общаться ним было легко.

Усевшись рядом с Ларисой на софе, я вытянул ноги и заметил:

— А у вас тут классненько.

— Тебе нравится? — Голос девушки звучал так, будто ей очень хотелось, чтобы мне всё-всё здесь понравилось. Уверена, у нас на вилле в Америке тебе понравится ещё больше.

Лариса выглядела просто великолепно. На ней было не особенно броское платье, выгодно подчеркивающее все достоинства ее фигуры. Любуясь ее классическим лицом, мягкими очертаниями рта, я думал о сладостях, выставленных в витрине кондитерского магазина Берковича, которые мы, пацанами, могли созерцать буквально часами. Это было далеко-далеко отсюда, в моем родном городе. Правда, самого Берковича шлёпнули еще в гражданку, но название его магазина пережило Советскую власть, и в прошлый мой приезд гордо красовалось на кондитерской. Моя визави была в тот момент столь же привлекательна и желанна, как эти кремовые розочки и засахаренные цукаты, и столь же далека и недоступна. Было немного странно встретить ее вновь, и именно здесь, в этой повседневной, приятной, но несколько формальной обстановке, после того, как мы расстались. Интересно, о чем она сейчас думала? Однако ее лицо продолжало сохранять выражение бесстрастности. Наедине же мы не оставались ни на секунду. Я не знал, радоваться этому или нет. Время от времени наши взгляды скрещивались, и тогда мы, наверное, со стороны походили на двух кошек, внимательно следящих друг за другом издали.

Для полноты картины не хватало еще одного человека. И он появился. Миркин в голубом смокинге с иголочки походил на портового грузчика, одетого в свой выходной костюм. Бурциевич похлопал его по плечу:

— Привет, Володя. Ты ведь знаком с Григорием?

— Конечно. — Миркин пожал мне руку и сердечно улыбнулся. — Тогда я даже не представлял, с кем вступил в драку, иначе поостерегся бы.

— Наоборот, — ответил я в такой же сердечной манере, — вы сделали доброе дело.

— Что вы думаете о нынешнем росте курса доллара? Вы себе не представляете, как я был возмущен, когда от меня потребовали выплачивать налоги в долларовом эквиваленте. Знаете что? сказал я им, вы нас обманываете в рублях, вот в рублях и получайте, — возмущенно поделился со мною горем Бурциевич.

Что ж, я готов, чтобы сюжет развиваются по предложенному сценарию. Меня это даже устраивало. Слишком малой информацией я располагал, но зато имел убеждения, пусть и не устраивающие кого-то еще. Оставалось лишь ждать взрыва. Иначе и не могла завершиться встреча двух носителей противоположных зарядов. Взрыв был так же неизбежен, как неизбежна молния при столкновении грозовых облаков. Но сначала мне предстояло померяться силами со своим противником.

Я закурил сигарету и расслабился, понимая, что встреча с Бурциевичем имеет большой смысл, даже если она и завершится столкновением.

Мы выпили. Потом поужинали. Ужин был не обильным, но состоял из самых изысканных блюд, которые подавал вышколенный официант. Стол сервирован без излишков серебра и хрусталя. Все отражало стиль человека, для кого роскошь столь же повседневна, как утренний душ.