Апостолы игры

Кость кивнул и поднялся из кресла, в котором только успел устроиться. Кресла в офисе были под стать Толстому – большие, массивные. Кястас подумал, что для ожидания такие кресла никак не подходят – в них, если садиться, то надолго. Впрочем… Хозяин – барин. На пороге предбанника – маленькой комнатки между помещениями склада и офиса, с выходом в туалет – столкнулся с клиентом. Тот, видно, тоже не впервые приезжал сюда, предпочитая пользоваться складским входом. Ожидая закипающий чайник, Потёмкинас прислушивался как, перейдя после слов приветствия на русский, Толстый бойко расхваливал пришедшему преимущества геотермической системы перед новомодными солнечными батареями. Чайник закипел. Кость залил две кружки – себе, с двумя ложками кофе и буквально щепоткой сахара, и Толстому – с одной кофе и тремя сахара. Высунулся, чтобы спросить будет ли кофе посетитель, но тот уже успел уйти – и десяти минут не понадобилось.

– Заведи себе секретаршу уже! – Кястас поставил кофе перед другом Тот улыбнулся.

– Да ну её, лишние расходы. Мне, вон, друзья всегда помогут… – отхлебнул, словно в кружке не был только что залитый кипяток. – Тоже, блин… Наслушаются всякой хуйни новомодной, потом приходится мозги вправлять. Ну, поставлю я ему батареи, есть у меня спецы, посылал их на курсы в Берлин. Но эти же технологии еще не проработаны, они у него через несколько месяцев глючить начнут, а любой ремонт – чуть ли не столько же, сколько установка, в наших реалиях, стоить будет…

Толстый еще раз отхлебнул кофе.

– Так что там у тебя?

Кястас, не повторяя прошлой ошибки, аккуратно присел на подлокотник кресла. Было не слишком удобно, но зато и чрезмерного, напоминающего ловушку, ощущения затягивающего комфорта не возникало.

– Такое дело. Олимпийский комитет хочет сделать нашего Лиздейку крайним. То есть, как хочет – сделал. У них на Лондонские игры команда не набирается, а Каролис – ответственный. Поэтому мы с ним покумекали и решили, сыграть нестандартно…

Толстый, хотя по его лицу время от времени и пробегала волна вопроса: «А я-то тут при чем?», слушал, не перебивая. А задать вопрос не успел: когда Кость подходил к концу своей речи, в офис заглянул кладовщик:

– Довидай, там к вам пан Владислав пожаловал… – слово «пан» говорящий пометил особо, так же как и ударение на «и» в имени. Довидас кивнул.

– Зови, раз так. А ты подожди чуть-чуть, ладно? – Толстый показал Кости на диван. – Тут ко мне пан пожаловал, такое дело…

С означенным паном Владиславом Толтый разговаривал на польском. Насколько мог понять Кястас – бегло, во всяком случае заминок в разговоре не возникало. Через пятнадцать минут заскучавший Кястас вышел во двор. Еще через семь, когда Кость решал покурить ли ему еще раз, или вернуться – к нему присоединился сам Довидас.

– Тоже фрукт… Руководитель проектов одной фирмы… Они у «Vilniaus Vandenys» конкурс выиграли на очень вкусный объект, а теперь еще даже не сдали, а у них уже всё протекает. Конечно, протекает – они всю канализацию на ППР посадили… А я сразу говорил им, что они сами себя перехитрят с этим «нестандартным подходом» и не потянут. Чего теперь приходить ко мне жаловаться? – Довидас достал из кармана Camel Natural Flower и шумно закурил. – Так и зачем ко мне пришел? Я мяч вблизи уже десять лет как не видел…

Кястас задумался над словами Толстого. Тряхнул головой:

– Не, ты все неправильно понимаешь. К-1 на это подписался не ради того, чтобы между своими «конкурс выиграть». Для него, конечно, это прорыв и возможность, но основная причина всё-таки не здесь.

– А где? – рассеянно спросил Толстый, копаясь в смартфоне. Ответить не дал. – Гедрюс, детка, ты где сейчас? Так. Так… Сколько ещё пробудешь? Ясно… Слушай, заедь на обратном в Интернат, посмотри, что там эти, профессионалы из San-Pro накрутили и как мы можем это всё раскрутить… Ага, приезжал, плакал. Ну… Я понимаю, но не в этом же дело… Возьмём у Светланы материалы, у нас посмотрим, что на складах невостребованного… Детей жалко… Окей, спасибо, детка! Жду!.. Ну, давай, втирай мне про то, что вы все, а Ка-Единственный особенно, такие патриоты, что деваться некуда… – в речи Толстого отсутствовала пауза между окончанием телефонного разговора и обращением к Кости, так что тот не сразу понял, что друг разговаривает уже с ним. Поняв, усмехнулся.

– Ну, ты, как видно, на бесчувственно дельца с калькулятором вместо сердца тоже не тянешь…

– Что ты понимаешь в стратегиях, детка? – Толстый расхохотался. – Работу мне оплатят, никуда не денутся, на материалы мне сейчас тратиться не придется, а то, что San-Pro мне должны – и они помнить будут, и другие знать… Так что, как видишь, сочувствие к детям моему бизнесу не мешает, цена уюта детских сортиров для меня – свои трубы, а их я в будущем отобью… Вот же таксист – дебил, неужели не знает, что в этот двор соваться – себе дороже…