Апокриф

Одно время стало заметно, что ректор вроде бы даже стал нервничать, но вот когда скользкая тема всплыла на совместном заседании бюро университетской организации Объединенного Отечества и Межфакультетского Совета МС, он вдруг продемонстрировал какую-то совершенно неожиданную и не соответствующую ситуации уверенность.

Ректор весьма снисходительно и даже с иронической полуулыбкой выслушал нападки на себя со стороны секретаря Совета МС, которого в бытность его заместителем по идеологии так сильно подвел своей националистической эскападой Тиоракис.

— Не горячитесь так уж сильно, мой юный друг, поберегите ваш обвинительный запал для других случаев, — вальяжным тоном прервал он политически грамотные разглагольствования молодого карьериста, — вот вы мне все нелюбимого вами Тиоракиса в вину ставите, а между тем от официальных органов в отношении него никаких претензий пока не поступало.

— Ну, это пока, только пока! — запальчиво продолжил секретарь МС.

— Вот, пока и помолчим. Верно я говорю? — спросил ректор, обращаясь к декану юридического факультета.

— Разумеется! — весьма благодушно ответствовал тот. — Презумпция невиновности… и все такое, знаете ли…

Уверенность ректора и спокойное благодушие декана объяснялись легко. Не далее как в это утро в кабинете руководителя университета состоялась согласованная еще накануне по телефону аудиенция. Чего-нибудь хорошего от этого мероприятия ожидать было сложно, поскольку о конфиденциальной встрече попросил достаточно высокопоставленный представитель известного ведомства. Ректор не без основания полагал, что речь, скорее всего, пойдет о малоприятных обстоятельствах, связанных с участием студентов университета в террористическом подполье. Однако, он ошибся, хотя и не в полной мере, как выяснилось несколько позже.

Господин в штатском, после непременного предъявления «верительных грамот», подтверждавших его солидное положение в ФБГБ и широкие полномочия, сразу предупредил, что сведения, которые станут известными высокочтимому господину ректору в ходе их беседы, не подлежат разглашению. К решению деликатного вопроса, суть которого будет изложена чуть позже, может быть привлечен лишь необходимый и при этом максимально узкий круг людей, от которых к тому же будет отобрана соответствующая подписка.

Ректор понимающе кивал, хотя не понимал ни черта. Наконец, закончив свою довольно мутную прелюдию, посол спецслужбы приступил к изложению сути вопроса.

— Мы обращаемся к вам, прежде всего, как к председателю диссертационного совета и руководителю экзаменационной комиссии университета. Видите ли, господин ректор, в государственных интересах, детали которых я по понятным причинам не могу перед вами раскрыть, необходимо организовать закрытую и при этом заочную защиту магистерской диссертации нашего сотрудника.

— Простите, — изумился ректор, никак не ожидавший такого поворота в разговоре, — а ваш сотрудник прослушал курс какого-то высшего учебного заведения?

— Несомненно! Он вполне успешно отучился на юридическом факультете вашего университета. Его фамилия Тиоракис. А вот его диссертационная работа, — и господин в штатском выложил на стол красиво переплетенную пачку бумаги с отпечатанным текстом…

Некоторое время спустя в кабинет ректора зашли приглашенные по внутренней связи декан юридического факультета и начальник канцелярии университета, — с которыми и были согласованы все главные технические детали деликатного дела…

Ректор был не только государственным человеком, но и стрелянным воробьем. Он умел сопоставлять. «Пожалуй, — сделал он для себя вывод, — этот Тиоракис действительно имел отношение к террористам. Я даже догадываюсь, какое именно… И вряд ли кто сможет воткнуть это лыко мне в строку!»

* * *

А Тиоракис в это самое время глядел из окна своего временного убежища на спокойный пейзаж… Точнее, не глядел, а просто уставился в ту сторону. Обращенный внутрь себя, он никак не мог дать окончательной оценки некому существенному, требующему итога, этапу своей жизни. Вдоволь поблуждав за последние три года между трудноразделимыми берегами добра и зла, он все никак не мог определить: к которому из краев ближе лег его след? И какое расписание назначено ему на будущее? Тиоракис, Ансельм, Еретик… далее везде?

Часть 3 МИССИЯ

Глава 1. Шкатулка

— Вот вам допуск к делу, — сказал Мамуля, протягивая Тиоракису небольшую светло-зеленого цвета карточку из тонкого картона, — отправляйтесь в «шкатулку», знакомьтесь… Ознакомитесь — ко мне! Обсудим.