Апокриф

Сел на диванчик, выложил перед собой мобильный телефон и, отвернув бутылочную пробку, налил пузырящейся жидкости. Пить не хотелось, но еще меньше хотелось переходить к активным действиям. Если угодно, то вот прямо здесь, в стакане, и есть мой Рубикон, водораздел. Дождусь, пока успокоятся выпрыгивающие пузырьки, и выпью. И тогда исчезнет внутреннее оправдание бездействия. Я присоединюсь к уже оживленно трещащим по телефонам товарищам. И начнется сумасшедшая стряпня на неведомой миру кухне, которая обернется самым таинственным из всех блюд, поданных одновременно на все столы мира. Тайная вечеря, Last supper, в просторечном переводе с английского – последний ужин.

Странное ощущение… Как в школе, когда взгляд преподавателя скользит по фамилиям учеников в классном журнале, выбирая жертву… И время замедляется… Кажется, что успел бы и урок выучить, и до канадской границы добежать… И томит мука ожидания… Но она неизмеримо лучше ее окончания…

Как хочется позвонить Эльге и сказать что-нибудь ободряющее. Да и маме сто лет не звонил. С апостольской работой совсем семью забросил, Господи! А как дети? Старшей же в институт поступать… Хотя теперь не совсем ясно – зачем.

Ну позвоню я им… И что скажу? Что у меня все нормально, а у них, кажется, нет, но я похлопочу, по блату что-нибудь выторгую. Чушь.

Да и не могу не признаться себе, что торг-то не особо и возможен. Образ Спасителя оказывался очень далек от созданного классической русско-советской литературой. Пока я не обнаружил в поведении Даниила даже намеков на смирение и всепрощение. Жесткий, предельно прямой, скорее готовый карать, чем миловать. От булгаковского Иешуа – ничего… Безупречное знание первоисточника и нацеленность на конечный результат.

Если вспомнить, то ласковое слово я от Него слышал только в первый вечер, а потом всё по работе… Никаких тебе уменьшительно-ласкательных суффиксов, никакого заигрывания. Диктат, пусть и святой… А с другой стороны, неудача первого пришествия не могла не научить. Да и как с нами по-другому? Пряник был. Видно, пришло время кнута.

Что я рассусоливаю?

Выбор сделан. Притом не мной. Так что и думать не о чем.

Пора, мой друг, пора. Делайте первый звонок.

Здесь важно не ошибиться. Можно позвонить напрямую президенту. А можно заработать очки у друзей и набрать либо Славу, либо его заклятого друга. Но тогда я навсегда – сколь ни было бы теперь мимолетно значение этого слова – приобретаю врагов из числа тех, кому не позвонил первому. Посему позвоним президенту.

Глава 37

+70956660666.

Практически с первого гудка я услышал несколько напряженный голос президента.

– Здравствуйте, Владимир Рудольфович.

– Добрый вечер, Владимир Владимирович. Как вы узнали, что это я?

– Это было несложно, учитывая, что номер предназначен только для связи с вами.

– Тогда понятна цифровая ирония.

– Мне доложили о происшедшем в Лондоне. Как я понимаю, действие близится к завершающей стадии?

– Так точно, Владимир Владимирович. Однако, как вы и предполагали, живущим дается шанс. Так что все произойдет не одномоментно, и к вам есть просьбы. Не буду лукавить, не напрямую от Даниила.

– Слушаю.

– Завтра пройдет всемирная презентация. Ее цель – ответить и чудом, и научным фактом на очевидные вопросы. Хотелось бы получить необходимых свидетелей происходящего со стороны научной элиты России и Патриархии. Было бы очень желательным присутствие высшего руководства арабских стран и наших традиционных партнеров с Дальнего Востока. И я был бы счастлив, если бы и вы нашли возможность прилететь в Лондон.

– Где и когда?

– Здание Си-эн-эн, двадцать один ноль-ноль, завтра. Время точное, а вот место может быть уточнено дополнительно организаторами трансляции, то есть Тедом Тернером.

– Если мои оценки верны, то у вас будет расширенное заседание ООН, ЮНЕСКО, Лиги арабских стран, да еще пара религиозных собраний. Владимир Рудольфович, собирайте-ка всех на стадионе «Уэмбли», в самый раз.

– Хорошая идея, обсудим. Об аудиенции с Даниилом обещаю похлопотать.

– Спасибо, хотя если придерживаться вашей веры, то она и так у меня будет, хотелось бы – до момента окончательного вынесения приговора. Удачи! Увидимся.

Нажав красную кнопку на телефоне, я испытал облегчение. К Даниилу я уже привык, а к президенту, да тем более с такими просьбами, приходится обращаться не каждый раз. Я почувствовал, как огромный камень перевалился с моих плеч на президентские. Теперь ему предстоит собирать совещания, утверждать списки, говорить по телефону и увещевать.

Здорово, один звонок – и ваша головная боль – его головная боль. Какой там эдвил с цитрамоном, медицине с фармакологией еще учиться и учиться.

Ужасно довольный собой, я откинулся на спинку дивана, прихватив из вазы аппетитную черную сливу, собрался…

Тут дверь в кабинет распахнулась и вслед за раздражающим шумом ворвался премьер-министр Англии в сопровождении сотрудников охраны. Не удостоив взглядом никого из присутствующих, он подошел почти вплотную к столу, за которым сидел Тед Тернер, и провизжал: