Аплодисменты

Ах, как бы мне хотелось написать историю об одной актрисе, которая жила в некотором царстве, в некотором государстве. Написать историю с фантастическими ситуациями и захватывающими переживаниями. Но этого я, увы, не смогу. Не сумею. Хотя история эта случилась со мной на самом деле. И не в некотором царстве. А в моем родном советском государстве…

Случилось это вскоре после выхода на экраны все той же «Карнавальной ночи». Я говорю «все той же» как в том анекдоте про одного крупного начальника, которому здорово надоел своими звонками подчиненный. Подчиненный это почувствовал, он был не дурак, обладал чувством юмора и решил обратиться к начальнику так: «Уважаемый товарищ Иванов! С вами говорит трижды надоевший Петров». Начальник рассмеялся и выслушал. Так что, извините, уважаемые зрители. К вам со своим небольшим рассказом обращается трижды надоевшая актриса из трижды надоевшей веселой комедии, которая вынесла ее на гребень волны, а вскоре безжалостно выбросила на пустой берег. Впрочем, и это вы тоже слышали трижды. Но вот — еще вам не известное.

В Зеленом театре сада «Эрмитаж» давали программу с участием артистов, в то время очень дружественных нам социалистических стран. От нашей страны было мое участие. Я любила красивый деревянный узорчатый зал сада «Эрмитаж». И пела в нем с удовольствием. Нравились мне все музыканты нашего оркестра. А я нравилась им. Меня любили все зрители в зале. После песен из фильма, «на бис» — спела песню Анатолия Ленина «Московские бульвары».

Жизнь иногда устраивает также пируэты… Надо же было Никите Михалкову, подбирая музыку к титрам в фильме «Пять вечеров», напасть в архивах радио именно на эти «Бульвары»:

На бульварах московских зеленых
Так чудесны закат и рассвет.
Для студентов, детей и влюбленных
Лучше места, наверное, нет…

Эта невинная песня каждый раз переносит меня в то особое время. А я уже заметила: если в самые неподходящие минуты жизни из памяти извлекается одно и то же событие, то оно и есть суть, завязка многого последующего. Исполнив «Бульвары», я влетела за кулисы к обожаемым коллегам. Опытные артисты знали, что такие молниеносные успехи так же молниеносно и проходят. Потому смотрели на меня тепло и немножко грустно. А молодые вглядывались: что же в ней такого особенного? Почему она вдруг в такой моде. Это было так. Я была в моде. Меня никто не наставлял. Никто не выстраивал. Я взяла эту моду из воздуха времени. Только тогда я ничего этого не понимала. Это я сейчас такая умная.

Среди всех знакомых и незнакомых лиц я сразу увидела лицо редкой красоты. Как говорили у нас, в Харькове, настоящее «дорогое лицо». Это выражение, кстати, и принадлежало тому «дорогому лицу», которое я сразу увидела и которое резко отличалось от остальных милых, обаятельных и привлекательных. Это был харьковчанин. Наш истинный харьковчанин. Ведь говорят же «одессит». А харьковчанин? Это тоже особый взгляд на ординарную ситуацию, особый юмор, особый настрой души.

В семью пришли гости. Пришли без звонка. Где гости, там и угощение. Жена поспешно берет авоську, бежит к двери и там демонстративно останавливается. Пауза длится более чем нужно. Муж поворачивает к ней голову. Гости вслед за ним тоже поворачивают свои головы. Жена скромно стоит в дверях. «Что? Мы еще здесь? Гости в доме, а мы стоим и думаем?»

«Дорогой мой Ленечка! Но ведь еще не коммунизм».

«Ах! — Он бьет себя по лбу. — Я дурак!» — и лезет в карман за деньгами.

«Дурак? — говорит жена — Идиот! Когда я тебе доверяла хоть одну копейку?» — и, помахивая в воздухе кошельком, со смехом убегает в магазин.

Господи, неужели было такое время, когда верили, что будет коммунизм? Что он не за горами. А главное, что мы все будем при нем жить. И самое фантастическое, что при коммунизме не будет денег?!!