Анж Питу

– Хорошо, значит, через четверть часа. А теперь позвольте мне обратиться к вам с просьбой.

– С какой?

– Давайте подойдем к этому окну.

– Зачем?

– Я хочу сделать вас популярным.

– Большое спасибо, но каким образом?

– Сейчас увидите.

Бийо подвел старшину к окошку.

– Друзья, – крикнул он, – вы все так же желаете взять Бастилию?

– Да! Да! Да! – прозвучали в ответ почти четыре тысячи голосов.

– И у вас нет пороха?

– Пороха! Пороха!

– Вот перед вами господин купеческий старшина. Он хочет отдать вам порох, который хранится в подвалах ратуши. Друзья, поблагодарите его.

– Да здравствует господин купеческий старшина! Да здравствует господин де Флессель! – заревела толпа.

– Спасибо! Благодарю вас от себя и от него! – крикнул Бийо и тут же обратился к Флесселю: – А теперь, сударь, у меня больше нет нужды брать вас за воротник ни наедине, ни прилюдно, потому что, если вы не дадите мне пороха, нация, как вы назвали этих людей, разорвет вас на куски.

– Вот ключи, сударь, – сказал Флессель. – У вас такая манера просить, что отказать вам просто невозможно.

– В таком случае, вы придали мне смелости, – начал Бийо, у которого, похоже, созрел новый план.

– Черт возьми! Уж не намерены ли вы еще что-то попросить у меня?

– Намерен. Вы знакомы с комендантом Бастилии?

– С господином Делоне?

– Я не знаю, как его зовут.

– Его зовут господин Делоне.

– Пусть будет так. Так вы знакомы с господином Делоне?

– Он принадлежит к числу моих друзей.

– В таком случае вы, наверное, не хотите, чтобы с ним случилась беда?

– Разумеется, не хочу.

– Так вот, единственный способ для него избежать беды – сдать мне Бастилию или хотя бы выдать доктора.

– Полагаю, вы не думаете, что мое влияние столь велико, чтобы принудить его сдать вам узника или крепость?

– Это как раз я сделаю сам. От вас я прошу только помочь мне проникнуть туда.

– Дорогой господин Бийо, предупреждаю, что если вы и пройдете в Бастилию, то только один.

– Очень хорошо.

– И еще предупреждаю: войдя туда, возможно, вы оттуда уже не выйдете.

– Превосходно.

– Я дам вам пропуск в Бастилию.

– Я жду.

– Но при одном условии.

– Да?

– Что завтра вы не придете ко мне требовать пропуск на луну. Предупреждаю, в том мире я не знаю никого.

– Флессель! Флессель! – раздался за спиной купеческого старшины глухой недовольный голос. – Если ты и дальше будешь таким двуличным, одним лицом улыбаясь аристократам, а другим народу, то не сегодня-завтра сам подпишешь себе пропуск в мир, откуда еще никто не возвращался.

Вздрогнув, старшина обернулся.

– Кто это? – спросил он.

– Марат.

– Философ Марат! Врач Марат! – воскликнул Бийо.

– Я самый, – ответил тот же голос.

– Вот именно, философ и врач Марат, – пробормотал Флессель. – И в этом последнем качестве ему следовало бы заняться излечением безумцев. Сейчас у него было бы очень много пациентов.

– Господин де Флессель, – отвечал ему мрачный собеседник, – этот отважный гражданин просит у вас пропуск к господину Делоне. Хочу вам заметить, что этого пропуска ждет не только он, но еще три тысячи человек.

– Хорошо, сударь, он его получит.

Флессель подошел к столу, подпер голову рукой и, взяв перо, быстро написал несколько строк.

– Вот вам пропуск, – протянул он листок Бийо.

– Прочтите его, – сказал Марат.

– Я не умею читать. – ответил Бийо.

– Тогда дайте мне, я прочту.

Бийо подал лист Марату.

Пропуск звучал следующим образом:

«Господин комендант!

Мы, купеческий старшина города Парижа, посылаем к Вам господина Бийо для переговоров с Вами в интересах вышеупомянутого города.

14 июля года 1789.

Де Флессель».

– Отлично, – сказал Бийо. – Давайте.

– Вы находите, что этот пропуск так уж хорош? – поинтересовался Марат.

– Разумеется.

– Погодите, господин старшина сейчас припишет к нему постскриптум, который сделает его еще лучше.

Марат подошел к де Флесселю, который продолжал стоять, опершись кулаком о стол и высокомерно глядя на обоих своих собеседников, и на третьего, полуголого, который вошел и встал с мушкетом в дверях.

Этим третьим был Питу; всем своим видом он демонстрировал, что готов исполнить любой приказ фермера, каков бы тот ни был.

– Сударь, – сказал Марат де Флесселю, – сейчас я продиктую вам постскриптум, который вы подпишете, тем самым изрядно улучшив пропуск.

– Диктуйте, господин Марат.

Марат положил пропуск на стол и показал, куда купеческий старшина должен вписать требуемый постскриптум.

– Гражданин Бийо, – медленно произнес он, – направляется в качестве парламентера, и я поручаю его жизнь вашей чести.

Флессель так глянул на Марата, что стало ясно: ему смертельно не хочется делать то, что от него требуют; с куда большим удовольствием он съездил бы кулаком по этой плоской физиономии.

– У вас какие-то сомнения, сударь? – поинтересовался Марат.

– Нет, нет, – ответил Флессель. – В конце концов то, что вы просите, весьма разумно.

И он приписал требуемый постскриптум.