Антивыборы 2012

Этого, однако, показалось мало, и в дополнение к соглашению от 8 февраля единороссы приняли еще один документ — проект нового закона об отзыве сенаторов, по которому такой отзыв осуществлялся бы не по представлению спикера Совета Федерации, как было до скандального интервью Миронова, а простым большинством сенаторов. Лидеру «эсеров» пригрозили на всякий случай — пока проект положен под сукно, но чуть проявишь нелояльность, он будет принят в виде закона. Вот так-то, господа, и не иначе. Каждый сверчок знай свой шесток. И чтоб ни-ни!

При всей ограниченности возможностей «Справедливой России» в условиях существования властного тандема, на мой взгляд, будущее у нее есть. Да и Миронов, думаю, не долго будет оставаться в подчиненном положении у «Единой России». У него есть серьезный потенциал лидера, а у его партии есть будущее, которое связано с развитием социал-демократии в России. На этом пути до эсеров Миронова, пока, увы, серьезных шагов никто не предпринял.

Правой оппозиции (СПС, «Яблоко», масоны-демократы и др.) шансы пробиться в парламент дадут не избиратели — подавляющее большинство населения либералов на дух не переносит, — а выделенные им «сурковские квоты» (по одному месту на партию плюс губернию кому-нибудь на откорм). Не исключено, что со временем примут в Кремле и блудного сына по имени Михаил Касьянов, который тоже пытается сколотить нечто вроде «правого блока» из ошметков разного рода обанкротившихся правых союзов и полупартий. Но, понятно, что и «Миша — 2 или более процентов» для властного тандема никакой опасности не представляет. Бесперспективность «правого дела» в России — главная, на мой взгляд, причина того, что его наиболее яркие лидеры, такие, как Ирина Хакамада, добровольно ушли с политической сцены.

Остается одна реальная партия, которую можно отнести к оппозиции. Это — КПРФ. О том, что с ней произошло, и что она собой представляет, стоит поговорить особо.

Наши вечно вчерашние

КПРФ — это пока единственная партия в России, которую с полным основанием можно назвать оппозиционной и просто партией в классическом смысле этого слова. «Ныне наша партия, — пишет Г.Зюганов, — насчитывает в своих рядах 160 тысяч коммунистов. При этом более четырех миллионов граждан являются активными сторонниками КПРФ». (См.: Геннадий Зюганов. «На переломе». Молодая гвардия, 2009. С. 232.) Конечно, в сравнении с КПСС, кадровый состав которой подходил к 20 млн. человек, не так уж и много в России коммунистов. Но, тем не менее, это сила и внушительная. Власть с ней, так или иначе, считается, учитывая, прежде всего ее протестный потенциал. Партия может вывести на улицы значительное число своих сторонников и в ряде случаев активно участвовала в протестном движении, хотя чаще всего не организовывала его, а к нему присоединялась, как было в случае с пенсионерами, протестовавшими против «закона № 122» и забастовками на заводах Форда и с другими стачками в России. В задачу данной книги не входит подробный анализ идеологической платформы КПРФ и курса ее лидеров. Я просто поделюсь некоторыми своими наблюдениями, т. к. был близок к этой партии и ее лидерам в 90-е годы, и ее судьба мне не безразлична.