Антивыборы 2012

Так что если подсчитать, то русская нация в более чем тысячелетней истории своего государства насчитывает в общей сложности 423 года относительной свободы в условиях монархии, 595 лет безусловного ига и крепостного рабства и 74 года Советской власти, включая 5 лет перестроечно-рыночного социализма. И с 1991 по 2005 г. — 14 лет все же демократии, пусть даже «авторитарной». Эта статистика, тем не менее, только подчеркивает правоту сторонников «русской идеи» — история не знает ни одного народа, который был бы в рабстве столь долго и сумел бы при этом сохранить свою самобытность, а в конечном итоге не просто добиться свободы, но и подчинить себе, либо разгромить наголову, своих прежних господ и завоевателей. Не увидеть в этом доказательства неодолимого вольнолюбия русских может только слепой.

Другое дело, что жизнь под пятой завоевателей, в постоянной зависимости от феодалов и других авторитарных правителей, отсутствие стабильных демократических институтов, с помощью которых можно было бы обуздать произвол власть имущих, не могли не наложить своего отпечатка на русский народ. Отсюда его фантастическая покорность и долготерпение, граничащее с самоуничижением, о которых говорили многие авторы. Но вот вопрос — это нечто въевшееся в наши гены, либо нечто применяемое русскими для маскировки своих подлинных чувств и мыслей?

Уже упоминавшийся автор статьи «Русская идея» на полигоне «демократии», утверждает, что русский народ якобы делегировал свои личностные права и свободы «русской авторитарной власти», а себе оставил «внутреннюю свободу». Этакая логика» наоборот напоминает о том, как некоторые «юристы» в первые годы Советской власти всерьез намеревались закрепить в Конституции положение о делегировании Советскому государству его гражданами права защищать их личностные свободы. С таким пародированием права не согласился даже Сталин и отказался записать это положение в свою Сталинскую Конституцию /1936 год/.

Внутренняя свобода действительно всегда была присуща русскому человеку. Но ему всегда не хватало свободы гражданской. А без этого он не мог сформироваться, как гражданин правового государства, что и отличает его от гражданина любого развитого государства Запада. Отсюда привычка внешне власти покоряться, но держать при этом фигу в кармане. Соглашаться со всеми распоряжениями властей, но при этом претворение их в жизнь саботировать. Аплодировать публично очередному «вождю» и тут же рассказывать про него анекдот, в котором вождь выглядит идиотом.

В традиции русского народа было, подчиняясь очередному «хозяину», всегда отстраняться от власти. Петр Первый приходил в отчаяние не только от всероссийского лихоимства и казнокрадства, но и от всенародного равнодушия к его, Петра, попыткам вытащить Россию из ее «сонного царства» к новому цивилизованному «распорядку». Петр гневался, озлоблялся на свой собственный народ, не понимая, почему не хочет он вместе с ним идти на великие свершения во славу России?

А между тем этот наш русский ларчик открывается достаточно просто. Человек, действительно обладающий внутренней свободой, в грош не ставит власть предержащих, если только они обращаются с ним, как с рабом. С русским же народом, в котором века рабства не могли истребить бунтаря, власть, увы, так и обращалась всегда, даже когда формально русские были народом не крепостным, а свободным. Реакция русских на подобное обращение — одна из величайших «русских загадок». У русских полностью непредсказуемы переходы от рабской покорности к жестокому кровавому бунту, от любви к ближнему своему и ко всему человечеству к звериной ненависти к тому и другому. Это в общем, увы, состояния для русского народа одинаково естественные. И.А. Бунин писал: «Народ сам сказал про себя: «Из нас, как из дерева, — и дубина, и икона», — в зависимости от обстоятельств и от того, кто это дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев». Другое дело, что и бунт, и ненависть у русских не долги, как опьянение. Константа — это смирение и любовь.

Для тех, кто этого не понимает, для людей, прежде всего, не русских, «русская идея» опасна уже потому, что в ней есть мощное объединительное начало, способное сплотить русскую нацию и поднять ее на свершение дел поистине великих. Вот поэтому в ней многие на Западе, как Маркс когда-то, видят не «абсолютную справедливость», а «абсолютное зло». Может быть, именно этот аргумент и подчеркивает, насколько жизнеспособна эта идея и необходима для возрождения русской нации.

В современном прочтении «русская идея» — расставим точки над «i» — это идея создания русского национального государства социальной справедливости с государствообразующим статусом для русского народа. Идея — актуальная, как никогда в том враждебном окружении, в котором оказался после распада СССР русский народ.