Антитело

Чтоб Резо там икалось всё наше путешествие! И всем, кто выше и кому пришла в голову славная идея отправить штурмовой катер с миссией дипломатического курьера.

— Заходи, — велела я, открывая нужную дверь. — Надо что-нибудь? Посуда, средства умывания?

Нану прошёл вглубь типовой каюты, обернулся. Здесь было заметно теснее, чем в командирской, но всё равно — отдельная, с удобствами. Слева при входе помещалась крошечная выгородка санузла, дальше высокая койка с ящиками под ней и полкой над, в дальнем углу — маленький стол с двумя узкими, но довольно удобными стульями со спинками.

— Нет, ничего не нужно. — Ксенос опять улыбнулся той самой блаженной солнечной улыбкой, но на этот раз она только сильнее меня разозлила.

— Сядь, — кивнула на стул, сама заняла второй.

Спорить Нану не стал, хотя опустился на сидение очень странно, косясь на меня, как будто садился вот так впервые в жизни. Пару секунд сидел на краешке стула с прямой спиной, положив ладони на колени. Потом окинул меня внимательным взглядом — и скопировал позу, расслабленно откинулся на спинку, даже ноги вытянул. Выражение лица при этом было странно сосредоточенным, как будто мужчина решал важную задачу.

Вин! Он вообще живой?

— Зачем ты воздействовал на Ольгу?

— Я? — очень натурально удивился Нану, выгнул брови. — А как? С ней что-то случилось?

Я стиснула зубы и смолчала, удержавшись от ругани и претензий сразу. Ладно, если он хочет длинным путём — пойдём так.

— Рядом с тобой она начала испытывать сексуальное возбуждение. Учитывая, что шимка блокирует выработку соответствующих гормонов и подавляет такие реакции, само собой это не могло случиться. Будешь настаивать, что это не из-за тебя?

Ксенос пару секунд смотрел на меня всё с тем же вежливым удивлением, потом задумчиво нахмурился.

— Нет. Не буду, — ответил неожиданно прямо.

— Ну и зачем?

— Это… её личная реакция, — запнувшись, сказал он. — Я не специально. И я не должен вмешиваться.

— Личная реакция на что? И почему «не должен»? То есть, получается, ты теоретически можешь вот так воздействовать сознательно и можешь устранить последствия?

— Реакция на меня, на моё присутствие. — Нану пожал плечами, как мне показалось, виновато. — Могу, но не должен. Не имею права, — переиначил он.

— Почему?

— Нельзя вмешиваться в восприятие и существование разумного, пока нет явной угрозы его жизни и здоровью или пока он не несёт угрозы, — оттарабанил так, словно зачитал какой-то пункт каких-то писаных правил, у нас устав с таким же видом цитируют.

— Похвально. Но почему у неё вообще возникли такие позывы? Какая такая индивидуальная реакция? Вроде аллергии, что ли?

— Моё присутствие стимулирует у женщин вашего вида стремление к созиданию, — после короткой паузы проговорил ксенос так, словно с трудом подбирал слова.

— К созиданию? — переспросила я, глядя на него с подозрением. Издевается, что ли?.. Если да, то актёр он очень талантливый, вон какое лицо честное. — То обстоятельство, что ей вместо работы, связанной, между прочим, с ответственностью за чужое здоровье, трахаться хочется, это называется — стремление к созиданию?!

— Конечно, — с искренним изумлением в глазах подтвердил Нану. — Созидание новой жизни, продолжение рода. Самая низкая, но очень важная ступень. Я не имею права вмешиваться, у вашего вида опасно глушить созидательные стремления. И перевести её на другую ступень я не могу, это может сделать только она сама. Но в таком стремлении нет ничего плохого, она…

— Избавь меня от этих подробностей, — поморщилась я. Прикрыв глаза, стащила пилотку, потёрла ладонями лицо, шею, опять лицо… и дёрнулась, когда на плечи легли чужие руки.

Запястье в болевой захват я вывернула машинально, не вставая с места и даже не успев толком осознать, что происходит.

— Какого?! — выругалась сквозь зубы.

— Я хотел помочь, — ответил Нану с мягкой улыбкой. Он согнулся следом за своей рукой, прижатой к столу, но захват как будто не причинял ему ни малейшего неудобства. Взгляд всё такой же тёплый, искорки в глазах и полное отсутствие боли и даже малейшего недовольства.

— Твою ж мать! — выругалась я снова, выпустив его руку. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не перегнуть палку и не попытаться сделать больно уже целенаправленно и назло, от непонимания происходящего и немотивированной злости.

Если в Ольге этот тип будил созидательные инстинкты, то во мне — явно разрушительные.

— Не трогай меня! И сядь, не нависай.

Нану спокойно вернулся на свой стул, а я нацепила пилотку, которую до сих пор мяла в руках. И мысленно ругнулась — до чего же он незаметно, тихо двигается, лучше любого кота!

— Кто ты такой? Зачем тебе понадобился наш штаб? Что тебе нужно от нашего командования? — попыталась я сосредоточиться на важном.

— Я пытаюсь решить проблему, с которой вы столкнулись, — ответил ксенос и чуть нахмурился. — Не знаю, как вы их называете. Паразиты. Болезнь.

— Ты можешь как-то помочь с саранчой? — Я смерила его растерянным взглядом. — Ты? Один? Без оружия? Ты знаешь какой-то фокус, способный их уничтожить? — предположила недоверчиво. — Вы уже когда-то с ними сталкивались?