Антитело

Только Ольга гораздо амбициозней, чем была в юности моя мать, и гораздо тщательнее спланировала будущее. По собственному же ходатайству они с мужем служат на разных кораблях, чтобы не мешать друг другу работать. Согласно утверждённому плану, она должна набраться опыта в перелётах — лучше бы практического, но хотя бы теоретического. Через несколько лет стажа, когда супруг дослужится до каплея, планировался ребёнок, перевод поближе к цивилизации, продолжение учёбы…

Когда она мне при знакомстве полгода назад всё это изложила, стройно и последовательно, я не сразу нашлась с ответом. И, подумав, не стала цитировать классическое, докосмическое еще изречение о том, что флот у нас действующий, и планы потому — гибкие. Всё равно выводов она бы не сделала, а там жизнь сама всё расставит по местам. То ли план этот одним аккуратным тычком отправит в чёрную дыру, то ли проникнется такой самоуверенностью и решит подыграть. Да и… очень она мне напоминала меня саму в юности.

В любом случае внезапное явление фельдшера на КП совершенно не укладывалось в её привычный образ, так что повод для беспокойства или уж как минимум любопытства у меня был. А вот теперь я даже облегчённо перевела дух: в кресле сидела собранная и деловитая мичман Ларюшина.

— Нина Львовна, — заметив меня, она подскочила на месте, вытянулась. — Прошу прощения за своё поведение, я… вспылила.

— Я поняла. Садись, — кивнула ей и опустилось в кресло напротив. — Что случилось? Что такое натворил этот пассажир? Приставал? Он, кстати, вообще гуманоид, вы проверили?

Накамура ожидания оправдал. Ольга по его распоряжению взяла у Нану кровь, провела ещё какие-то измерения. Пассажир не возражал, наблюдал за её действиями с большим интересом и неизменной улыбкой, и поначалу всё было прекрасно. Выяснилось, например, что биологически, несмотря на все вопросы и непонятки, Нану — почти человек. Имелись некоторые различия в геноме, но, со слов нашего эскулапа, с возможностью свободного скрещивания при хорошей вероятности появления жизнеспособного потомства.

Всегда восхищалась, как эти биологи и врачи умеют называть вещи своими именами.

Вёл себя ксенос, вопреки моим предположениям, исключительно прилично. Правда, на вопросы о цели путешествия только загадочно улыбался и спокойно отвечал, что это его цель и его путь, и не стоит взваливать себе на плечи чужую ношу. По собственному признанию, поначалу под его немигающим всезнающим взглядом Ольга чувствовала себя неуютно, но потом ничего, освоилась.

А потом начала ловить себя на том, что косится на Нану с интересом, как на привлекательного мужчину. Прихорашивается, пытается оказаться ближе, дотронуться. Первое время гнала от себя эти странные мысли — шимка же гормоны блокирует, откуда бы им вообще взяться? Но дальше стало хуже. Когда Ольга принесла пассажиру обед и попыталась заняться своими делами, через несколько минут рядом с мужчиной она диагностировала у себя тахикардию, учащённое дыхание и, самое главное, такую нездоровую степень сексуального возбуждения, что в какой-то момент едва не полезла к Нану с поцелуями и непристойными предложениями.

После этого она и примчалась ко мне на КП просить самоотвод.

— И как медицина может такое объяснить? — полюбопытствовала я, сразу опустив все уточняющие вопросы. В симметричной ситуации Хенгу я бы, конечно, поверила не сразу, если бы вообще поверила, но Оля — это Оля.

— Никак, — хмуро буркнула фельдшер. — То есть я подумала, конечно, про феромоны, афродизиаки, про направленную стимуляцию отдельных центров мозга и введение гормонов, но ведь не было ничего! И шимка продолжает работать в режиме подавления! Нина Львовна, можно я к нему больше не пойду? Я мужа люблю, а это… Это противоестественно!

— Отставить панику, — поморщилась я. — Никто тебя на путь разврата и морального разложения толкать не станет, успокойся. Иди к себе, я подумаю, что со всем этим делать.

— А я… не могу к себе, — призналась Ольга, опустив взгляд. Щёки её заметно заалели. — Он же там. То есть его же в лазарет поселили, а он с фельдшерской смежный…

— Ага, — глубокомысленно кивнула я. Пару секунд молча разглядывала мичмана, потом активировала шимку, подключаясь к системе наблюдения, свободный доступ к которой был у меня и, с некоторыми ограничениями, у мозгоящера.

Нану сидел на койке с прямой спиной, как-то хитро скрутив перед собой ноги и расслабленно положив ладони на колени. Спокойное лицо — воплощённая невозмутимость. Так и не скажешь, что четверть часа назад над бедной девочкой цинично издевался.

Как именно ксенос воздействовал на Ольгу и почему именно так, я понятия не имела, но не сомневалась: делал он это целенаправленно. Может быть, даже для того, чтобы опять пересечься со мной. Не знаю, на кой ему сдалась именно я, но вариант напрашивался сам собой, не просто же так он прощался «до скорой встречи»!