Античный чароплёт. Том 3

Старик никому практически не показывал внука. Лишь покупал целые телеги с рыбой и, нередко, домашних животных. Впрочем, закупки он делал аж в семи разных деревнях, до некоторых из которых обычному человеку больше двух дней пути. Так что некому было понять, что для кормления старика-колдуна и годовалого внука это количество еды абсолютно чрезмерно. На вопросы же о внуке обычно необщительный старик радостно улыбался и смеялся, говоря, что сами боги одарили его великой честью и радостью. Люди всегда согласно кивали: действительно – с такой дочкой без вмешательства богов обойтись не могло. Правда, мало кто доходил до мысли, что боги у простого народа и старого колдуна могут быть не одни и те же. Да и имя отца было нездешним: некий Йог. Ага… Все гадали: заплатил ли странствующему несчастному безумцу старик за ночь с его дочерью чем-то ценным или просто околдовал. А он может. Его уродина-дочь, судя по слухам, появилась так же непонятно. Кто был её матерью… Одни слухи утверждали, что колдун заворожил какую-нибудь несчастную девочку, а другие говорили, что ему грела постель какая-то жуткая лесная тварь, похожая на прекрасную женщину, но имевшая и мужские… «признаки» между ног. Старые сказки, ставшие ненадолго снова актуальными.

Необычнее ситуация стала позже, когда пошёл уже второй год от смерти дочери старого колдуна. Сам старик стал немного более вялым, кто-то иногда замечал у него на запястьях порезы. И на шее тоже. Но он неизменно одаривал всех злобными искрами и живым деятельным огнём из глаз. Странностей добавляло и большое количество монет, которыми он расплачивался. Странные монеты. Но медь, а очень редко и серебро, есть медь и серебро. Но у старика, даже несмотря на покупки в разных деревнях, было их уж слишком много. В тот же год ночи в Бахре, ближайшей к дому старика деревне, стали холоднее. А туман – гуще. Впрочем, мало кто обратил внимание на такие мелочи. К концу того года по Бахре пронеслась удивительная новость, принесённая из дома старого колдуна молодой пятнадцатилетней Арджей, ходившей менять к нему настои и лекарства на продукты деревенского промысла. Вернувшись, красивая девушка, на которую заглядывались многие мужчины, рассказала, что видела мельком в доме внука старика. Только было ему далеко не три года. Ребёнок, который только-только должен был нормально научиться ходить и начать говорить, был ростом равен ей, крепок, хотя и очень бледен. А ещё – несколько толст. Ребёнка в нём можно было признать только по детской округлости лица, но не по росту или физическому сложению. Был он несколько горбат и перекошен, но крепок и мускулист.

Арджа пропала спустя пару месяцев. Позже её нашли истерзанной, голой. Кто-то жестоко надругался над ней, убил и резал прямо в процессе. Возможно, пил кровь. Странно, но со старым колдуном это никто не связал. Возможно, дело было в том, что тело нашли в дне пути и вовсе не в стороне, где жил старый отшельник со своим внуком. Ночи тем временем становились всё более промозглыми. Из-за невероятной ночной сырости многие стали болеть и кашлять. Особенно страдали старики и младенцы.

Вскоре в словах Арджи могли убедиться многие, ведь внук старого колдуна, Вирджен, стал посещать окрестные деревни. Многие, видя его, плевались на старика-колдуна, видимо, решившего в очередной раз на старости лет издевательски пошутить над соседями. Ещё бы: мальчику точно не могло быть три-четыре года. Он был не моложе четырнадцати. Бледная кожа была болезненна, а от деда он унаследовал массивный подбородок. Однако его лицо не было лишено гармоничности: прямой нос и абсолютно симметричный разрез глубоко посаженных глаз, обрамленных начавшей уже в этом возрасте расти растительностью и обычными волосами создавали довольно гармоничный образ. Гармоничный, но вовсе не красивый: скорее эта гармония была козлиной, чем человеческой. И это пугало. Редкие в рыбацкой деревне собаки заливались жутким лаем, стоило только Вирджену оказаться рядом. Они норовили на него наброситься. Укусить. Впрочем, словно почувствовав нечто пугающее, убегали, скуля, стоило им оказаться рядом. Точно так же вели себя и змеи, иногда появлявшиеся в деревне.

Говорил юноша очень умно, свободно и чётко. Легко выражал свои мысли и обладал даже некоторым обаянием, несмотря на свой не самый привлекательный внешний вид. Посещавшие старый дом колдуна люди рассказывали, что Вирджен очень много времени проводит, записывая палочкой на восковой табличке уроки своего деда, рисует странные рисунки на песке и крайне много и прилежно учится.