Античные хроники

От ударов двух мощных кулаков стражники мгновенно оказались на земле. Из-под смявшихся в гармошку шлемов едва виднелись перекошенные подбородки.

— Теперь шлемы с них снимешь только при помощи пилы, — знающим тоном прокомментировал кто-то из толпы зевак.

Аякс открыл перед царем ворота, и Агамемнон гордо прошествовал — во внутренний дворик своих законных владений.

Первое, что сразу бросилось ему в глаза, так это чей-то скелет на крыше, сидящий у флюгера в задумчивой позе.

— Что бы это значило? — удивился царь, указывая на крышу дворца.

— Может, это Икар? — предположил Аякс, ибо иного сравнения ему в тот момент в голову не пришло. — Зацепился за флюгер и помер.

— В позе мыслителя?

— Ну мало ли? Задумался о бренности бытия и не заметил, как отошел к праотцам. Я тоже иногда как задумаюсь… а потом — БАЦ, смотрю, вроде как утро было, а теперь вечер…

Ну, во дворце, понятное дело, Агамемнона признали сразу.

Засуетились слуги, забегали придворные. Сводный оркестр из тридцати одноногих арфистов заиграл что-то торжественное.

Несколько эфиопов в панике унесли в глубь дворца голого мужика на золотом горшке. (!!! — Авт.)

— Э-э-э… — только и успел произнести Агамемнон, но чернокожих уже и след простыл.

Выбежала навстречу мужу притворно счастливая Клитемнестра. Только Агамемнон жене совсем не обрадовался и лишь отечески похлопал ее по плоскому заду. Клитемнестра тут же смекнула, что муж вернулся домой не в настроении. Еще она поняла, что первая попытка умерщвления супруга — так называемый «несчастный случай» — не удалась. (Ну да, это было вполне очевидно. — Авт.)

И начался во дворце пир по случаю счастливого возвращения на родину любимого царя.

Правда, праздник был немного омрачен маленьким неприятным инцидентом.

Толпившиеся у дворца граждане, пользуясь временным бездействием стражи, беспрепятственно проникли в царские помещения и потырили с кухни фамильное серебро Клитемнестры.

Но на это мало кто из пирующих обратил внимание.

— Послушай, Агамемнон, — прошептал на ухо царю Аякс, возлежавший на нескольких почетных атласных подушечках рядом с троном.

Агамемнон нервно заерзал на позолоченном кресле, ибо какой-то недоумок в его отсутствие проделал в троне большое круглое отверстие, куда зад царя норовил каждую минуту провалиться.

— Ну что еще у тебя там?

— Агамемнон, пожалуйста, ничего на пиру не пей, — прохрипел Аякс, тяжело дыша царю в ухо.

— Это еще почему?

— Не пей, и все тут.

— Ладно, не буду, хотя…

— Вот и договорились. — И Аякс очень нехорошо посмотрел на сидевшую неподалеку Клитемнестру. — Кифару! — внезапно закричал могучий герой, оглушив дернувшегося на дырявом троне царя.

— Кифару, кифару, — весело подхватила толпа придворных, и в руках Аякса как по волшебству возник знаменитый греческий музыкальный инструмент.

Певец взял первый аккорд. Присутствующие притихли. Кто-то сразу тихо зарыдал, ибо аккорд был минорным.

— Исполню я вам песню, братья, — лукаво объявил Аякс, — о великом коварстве и предательстве подлом.

Клитемнестра вздрогнула.

Придворные зааплодировали.

Рыдающего дородного юношу двое слуг осторожно вывели под руки из зала на свежий воздух.

Выждав эффектную паузу, могучий герой слегка фальшиво запел:

Жил на свете знатный царь, Агамамнон его звали,

Все его так уважали,

Но случилась вдруг беда.

Был женат наш царь случайно

На коварной жуткой бабе,

Ее звали Клизманестра

Тра-та-та, та-та, та-та…

Вот задумала змеюка

Извести коварно мужа,

Отравить, зарезать, хлопнуть

Или просто утопить.

Наняла она убийцу,

Голозадого придурка,

Плоскомордого урода, чтобы муженька убить.

Просчиталась тут гадюка,

Ибо был дружок Аякс

У царя, у бедолаги, хитроумный прохиндей

Понял сразу он, что хочет

Клизманестра — сумасбродка

Муженька Агамамнона поскорее умертвить.

Рассекретил он все планы

И повесил Клизманестру

На осине утром в парке,

Чтобы знала, как хитрить…

В повисшей после исполнения трагической элегии тишине был слышен лишь шорох роскошной одежды придворных.

Аякс обвел присутствующих высокомерным взглядом непризнанного гения.

— Хорошая песня, душевная, — благосклонно кивнул Агамемнон, — только я ни хрена не понял…

И тут придворные оглушительно зааплодировали, повскакивав со своих плюшевых подушечек.

Взглянув на Клитемнестру, Аякс довольно осклабился.

Царица лежала посредине пиршественного зала в глубоком обмороке.

Все-таки расслабился Агамемнон, усыпил пир его бдительность.

Решил царь ближе к вечеру искупаться в большом дворцовом бассейне. Приказал напустить воды и служанок позвал шестерых, из тех, что помоложе да покрасивее.

Аякс, возложивший на себя тяжелую ношу телохранителя царя, вызвался все-таки проводить Агамемнона до бассейна.

— Опостылело мне все, друг мой, — жаловался царь могучему герою. — От этих придворных рож меня просто тошнит, дворец этот холодный, жена плоскожопая, дела государственные… да пропади Оно все пропадом!

— Зря ты так, — покачал головой Аякс, — раз выпало тебе судьбою царем быть, значит, должен ты править своим народом до конца дней (судя по сложившимся неблагоприятным обстоятельствам, правильней было бы сказать до конца дня. — Авт.).