Анти-Горбачев-4

Самым же печальным итогом этого инцидента стало закрытие проекта… Конкорд летал потом до 2003 года, а ТУ-144 окончательно похоронили уже 78 году, после еще одной катастрофы.

После 73 года советское участие в Ле Бурже резко снизилось, но сейчас в 85-м под нажимом генерального секретаря было принято решение возобновить это участие в полноформатном режиме.

Максимальный интерес у иностранных специалистов и у публики вызвал, конечно, сверхзасекреченный ТУ-22, о котором ходило немало разных и противоречивых слухов. Разведка стран НАТО сбилась с ног, пытаясь узнать хоть какие-то подробности об этом бомбардировщике, а тут русские сами выставили его на всеобщее обозрение. Он занимал промежуточное место между самолетами ближнего радиуса действия и стратегическими силами, способными дотянуться до территории вероятного противника, а если точнее, то до Штатов. Хотя теоретическая дальность полета у него и не дотягивала до нужных кондиций (6,5 тысяч километров, а боевой радиус действия всего около 2 тысяч), американцы сочли нужным включить ТУ-22М3 в перечень стратегической авиации и распространить на него ограничения по договору ОСВ-2.

Романов прилетел в Париж вечером 25 октября и приземлился в аэропорту имени Де Голля — встречал его лично французский президент Миттеран, да, тот самый про которого рок-группа «Телефон» спела куплет со словами «личная охрана, как у Миттерана». Вопреки мнению этой группы охрана у французского лидера была не такой уж многочисленной и натасканной, как это можно вообразить, и называлась она Республиканской гвардией (2,5 тысячи сотрудников, включая оркестр, хор и охранников десяти правительственных зданий в Париже). В нашей девятке числилось около десяти тысяч человек, причем никаких оркестров там не было.

Миттеран был старше советского лидера на 7 лет, а внешне так и на все 10–15. Это был усталый и очень немолодой француз, но вкуса к власти он еще не успел потерять… через два года его изберут на второй президентский срок. А действующий срок он получил, победив на выборах в 81 году бывшего президента Жискара Д’Эстена, с преимуществом в полтора процента, но победил.

— Добрый день, мсье Романов, — поприветствовал он генсека, сошедшего с трапа правительственного ИЛ-62, — как долетели?

— Спасибо, мсье Миттеран, — ответил тот, — все прошло спокойно, без болтанки и воздушных ям.

Далее они вдвоем обошли строй почетного караула (бравые республиканские гвардейцы с саблями наголо плюс еще и конный разъезд в самом конце пристроился) и проехали каждый на своей машине в Елисейский дворец, что в переводе означает не больше, не меньше, чем «столичный дворец». Построил его в начале 18 века некий граф, затем перекупил Людовик 15-й для своей фаворитки мадам Помпадур, ну а далее дворец облюбовал Наполеон Бонапарт, после ссылки которого на остров святой Елены, это здание окончательно утвердилось в роли резиденции первых лиц Франции.

Любители кино могли рассмотреть его во всех подробностях в фильме «Игра в четыре руки», где в самом финале Бельмондо получал орден из рук президента. Вот в этот двор и заехал кортеж из местного и советского лидеров. Миттеран предложил начать переговоры, не откладывая их в долгий ящик, и Романов тут же согласился. Переговоры начались в так называемой Золотой гостиной, рабочем кабинете президента — назван он был так из-за массы позолоченных элементов интерьера.

— Это что, натуральное золото? — удивился Романов, вступив в это помещение.

— Конечно, мсье Генеральный секретарь, — ответил Миттеран, — не целиком, конечно, если бы это было так, тогда вот этот стул, например (он показал, какой именно), весил бы килограмм пятьдесят-семьдесят. Это позолота.

— Красиво, — наклонил голову Романов в знак уважения, — в Эрмитаже, по-моему, есть похожая комната.

— Да, вы же ведь родом из Петербурга, — продолжил беседу Миттеран, — как и все последние русские цари… это символично и преемственно, что у русского руководителя та же фамилия, что и у царской династии.

— Кхм, — даже немного смутился Романов, — давайте перейдем к делу.

— Охотно, — потер руки Миттеран и начал беседу с весьма неожиданной темы, — хотел бы, если позволите, немного затронуть польский вопрос…

— А что не так с польским вопросом? — насторожился генсек.

— Поляки, как считает французская общественность, должны сами решать свою судьбу, мсье Генеральный секретарь, — высказал он свое мнение, — а профсоюз Солидарность имеет полное право участвовать в предстоящих в Польше выборах. Лидеры же Солидарности должны, по нашему мнению, быть освобождены из мест лишения свободы — за убеждения нельзя арестовывать.

— А кто именно из лидеров Солидарности сидит в тюрьме? — прямо спросил Романов.