Аномальные феномены

     „Выходим из облаков, приготовь сигнальную ракету“ - напомнил я Зубову. И тут же возле его головы вспыхнул ослепительный белый шар и повис, пульсируя и покачиваясь. „Штурман, - закричал я, - ты что, с ракетницей обращаться не умеешь?“ И тут же в мозгу мелькнула мысль: шаровая молния! Но откуда? Зима, грозы нет. Да и как она могла оказаться в герметичной кабине? Все это пронеслось в голове, покуда я словно зачарованный глядел на пульсирующий сгусток огня. А он, повисев возле Зубова, нехотя потянулся вдоль левой стороны кабины в мою сторону. Вжавшись в стенку, я стиснул в руках навигационную линейку. Может, ударить по нему линейкой? А он, все также пульсируя и покачиваясь, приближался к моему креслу. Оставалось сантиметров 40.

     Тепла я не чувствовал, зато явственным было покалывание в верхней части головы под шлемофоном. Сколько прошло времени, я не знаю. Мы с Зубовым сидели, онемев. Вдруг цвет шара стал меняться на зеленовато-золотистый. Он медленно отошел от моей головы и, снижаясь, поплыл в рубку радиста. Я не успел его предупредить, как шар подкатился под его кресло и со страшным грохотом взорвался. Радист скрылся в снопе искр.

     Я бросился на второй этаж к пилотам: „Немедленное аварийное снижение!“ Потом — вниз, где Зубов и радист боролись с огнем. Радист очень удивился, когда я сказал, что под ним взорвалась шаровая молния. Поверил только тогда, когда увидел оплавленные ножки своего кресла. В общем, втроем мы сбили пламя с горящей обшивки, аварийной посадки не потребовалось. Потом я внимательно осмотрел свою кабину. Ни одной щели, все иллюминаторы и люки задраены на совесть. Плотно закрыто даже отверстие, куда вставляется ракетница.

     Второй пилот Самохин рассказал, что видел, как на правом крыле около ходового зеленого огня появился яркий белый шар, затем медленно пополз по лобовой кромке крыла и исчез под носовой частью машины. Но Самохин не успел ничего нам сообщить, раздался треск, повалил черный дым и связь прервалась. В его докладе меня поразил один факт: шар двигался по кромке крыла так, словно на него совершенно не влиял воздушный поток, хотя мы летели с приличной скоростью — около 400 км/час. Появление шаровой молнии на такой высоте в закрытой кабине да еще зимой — о таком за тридцать лет полетов я не слышал никогда. К тому же меня не покидало ощущение, что этот огненный шар, прежде чем взорваться, внимательно осмотрелся и после некоторого раздумья направился к радисту, точнее, к расположенной под его сиденьем выходу выпускной антенны. Уже в Москве специальная комиссия, тщательно все исследовав, подтвердила, что зафиксированные разрушения произвела проникшая в самолет шаровая молния“.

     Оставим вывод о шаровой молнии на совести комиссии: в те советские времена, когда на одной шестой части суши царил поголовный атеизм и возможность существования других более высоких миров отвергалась принципиально, иного вывода быть не могло. Проанализируем все особенности данного эпизода, свидетельствующие в пользу той или иной точки зрения. В пользу шаровой молнии говорит только одна особенность: огненный шар взорвался и учинил пожар. Зато в пользу существа из иного более высокого плана говорят сразу несколько особенностей.

     Во-первых, по утверждению второго пилота, воздушный поток совершенно не влиял на шар, хотя скорость полета была достаточно высокой. Конечно, шаровые молнии могут передвигаться против ветра, но это бывает лишь при малых скоростях воздушного потока. Чем больше скорость воздуха, тем больше его влияние на поведение молнии и тем меньше влияние электрических полей. При скорости самолета 400 км/час никакие поля не удержали бы шаровую молнию на передней кромке крыла. В лучшем случае она скатилась бы к задней кромке, но скорее всего, ее сорвало бы. Во-вторых, огненный шар возник в кабине штурмана мгновенно, а молния в герметично закрытое помещение просачивается постепенно. В-третьих, по впечатлениям самого В.И.Аккуратова, огненный шар некоторое время „раздумывал“, прежде чем отправиться в кабину радиста. Хотя такие субъективные ощущения никогда не принимаются в расчет комиссиями, расследующими подобные инциденты, не учитывать их нельзя. Контакты с иными сущностями, пришедшими к нам из более высоких миров, всегда осуществляются телепатически. Поэтому заранее отбрасывая все субъективные ощущения очевидцев, мы будем автоматически отбрасывать версию о приходе к нам посланцев иного мира.

     Окончательно я склоняюсь к выводу, что в данном эпизоде летчики столкнулись не с шаровой молнией, а с «гостем» из другого мира. Правда, вызывает недоумение тот факт, который говорит в пользу шаровых молний: взрыв огненного шара и последующий пожар. Однако, мы не знаем всех особенностей иномирян и не знаем, какие последствия могут возникнуть от их прихода.