Аномалия Шарли

Я не ответила. Я боялась, что все, что я скажу, прозвучит как яд. Поэтому я просто заставила себя улыбаться, когда комната наполнилась.

Они юркнули в дверь один за другим. Никто из них не замечал, что Аша притаилась позади них; каждый из них смотрел на меня скользящим взглядом с широкой кривой ухмылкой.

— Что вы делаете здесь совсем одна, мисс? — завопил Бородач. Они не подошли ко мне слишком близко. Они оставались сгруппированными на краю зоны отдыха — пока что.

— О, я услышала сигнал тревоги и подумала, что нужно прийти посмотреть, — сказала я.

Мне пришлось стараться, чтобы не бросить взгляд на Ашу. Она тыкала кончиком ножа в сторону каждого горла в толпе, будто планировала, как собирается их разрезать.

Бородач ухмыльнулся мне, прежде чем его взгляд упал на комнату с клеткой.

— Просто подумала посмотреть, да? Похоже, ты не просто смотрела…

— Да, и это то, что мы должны делать, — вмешался другой мужчина. Он постукивал большим пальцем по пряжке ремня и жадно смотрел на меня. — Не так много можно получить, просто глядя.

Остальные мужчины согласно зарычали.

Аша двигалась. Я наблюдала краем глаза, как она скользила в открытый рот выхода. Мне пришло в голову — на одну ужасную, душераздирающую секунду — что она могла уйти. Харви был единственным мужчиной в той комнате. Она могла бы перерезать ему горло и уйти, пока другие отвлеклись на меня…

Она могла оставить меня здесь страдать.

— Что скажешь, милая? Мы все голодны и устали, — Бородач с ухмылкой кивнул остальным. — Думаешь, ты могла бы помочь нам отвлечься на какое-то время?

— Конечно, — прорычала я сквозь зубы.

Бородач бросил винтовку и направился ко мне.

Мужчины разразились хором смеха и насмешек — достаточно громко, чтобы перекрыть шум бега Аши. Она бросилась к мужчине в дальнем правом углу группы и ловко щелкнула ножом между пальцами.

Этот пад был выше остальных. Аше пришлось прыгнуть, чтобы добраться до его горла, и на секунду я задалась вопросом, почему она решила начать с него. Но когда она вонзила лезвие ему в шею и коснулась пульсирующей вены у него под подбородком, я поняла, почему.

Его горло находилось на уровне глаз всех остальных.

Кровь брызнула с такой силой, что краска слетела со стены. Брызги ослепили человека рядом с ним, попали в раскрытые рты еще двум падам.

Один истекал кровью, один ослеп и двоих тошнило. Я не знала, лекарство это или что-то другое — может, просто такое происходило, когда адреналин встречался с онемением в крови, — но время будто замедлилось.

Бородач обернулся и направился за своей винтовкой. По тому, как высоко он махал руками, и как выступили вены на шее, я могла сказать, что он мчался на полной скорости. Но в моем видении он мог с тем же успехом ползти. Будто воздух превратился в какой-то гель, и только я не была заперта внутри него.

Аша сновала среди скопления окровавленных падов. Ее движения были почти призрачны, ее конечности были размыты из-за скорости, с которой она работала ножом. Я слышала, как рвались сотни тонких нитей, когда она вонзила лезвие в одежду ослепленного пада. Его крики, превращенные временем в какой-то гортанный стон, резко оборвались, когда Аша проткнула ему легкое.

Четвертый мужчина все еще был вооружен и не тронут кровью. Я его помнила — он хотел не просто смотреть. Он двигал рычаг зарядки своего пистолета, его глаза были широко раскрыты и яростны, пока его тело медленно кружилось в геле. Звук полной зарядки патронника поражал мои уши глубоким гулом.

Аша не сможет остановить его вовремя. Между ней и мужчиной с пистолетом стояли два задыхающихся пада. Как только он повернется достаточно, чтобы увидеть ее, он нажмет на курок. И такой пистолет мог выстрелить пятью лучами, прежде чем ему снова нужно будет зарядиться.

Я должна была помочь.

Рука, которая держала револьвер, не принадлежала мне. Это была другая рука. Большая веснушчатая рука со шрамами на костяшках пальцев. На этот раз изображение не было затемнено: я видела руку более четко, чем когда-либо прежде. Но она была нестабильна, то появлялась, то исчезала — как телешоу, когда над Далласом бушевала гроза.

Рука обхватила мою, как перчатка, и направила мой прицел на голову четвертого пада. Мы целились в его глаз: в широкое яростное белое пятно на правой стороне его лица. Мы вместе нажали на спусковой крючок и наблюдали, как синий луч прожигал этот глаз и поджигал мягкое сероватое мясо позади него.

Я услышала что-то похожее на треск жира от бекона на раскаленной сковороде; увидела, как мясо сморщилось в черную корку. Оно выливалось через его пустую глазницу в потоке пепла, оставив след за его телом, когда оно упало.

Прежде чем этот пад упал на землю, наши руки направились на Бородача. Он наклонился, чтобы схватить винтовку, его взгляд был прикован к Аше. Он оскалился, а язык с ревом сплющился, когда она убила третьего пада.

Он даже не собирался заряжать свое оружие: он просто собирался использовать его как дубину. Он хотел сбить ее с ног и размозжить ей голову. И Аша была недостаточно сильна, чтобы остановить его.