Анхен и Мари. Выжженное сердце

– Помнишь, лет десять назад мы были в гостях у бабушки, играли в четыре руки на рояле и пели романс Александра Фета. Подали чай и абрикосовый пирог. Папенька шутил, а маменька его корила. Куда всё делось? – спросила Мари, глядя перед собой.

Анхен взяла её за плечи и резким движением развернула сестру так, что смогла заглянуть в глаза. В них плескалась тоска и вселенская грусть. Ну, всё понятно. Опять меланхолия, и вот-вот польются слёзы.

– Сегодня день его памяти, – напомнила Мари.

– Он покончил с собой, суда не дождавшись. И правильно сделал. Хоть что-то сделал он правильно. Было бы славно, если бы он отчизне не изменял и на царя жизнь не покушался. Но, как говорится, о многом мы не просим, – сказала Анхен.

– Но…, – хотела возразить Мари.

– И поминать его не будем мы. Всё! Хватит грустить. Закрывай шарманку. Есть радостные новости.

– Какие же? – всё также уныло спросила сестра.

– Нас – меня, господина Самолётова, господина Громыкина и доктора – наградили за преступления раскрытие – убийство директора гимназии и поощрили денежной выплатой, – торжественно провозгласила Анхен, вышла кавалерийской походкой в середину гостиной, подражая господину Орловскому.

– Не может быть?! – воскликнула Мари, вставая с крутящего стула у фортепиано.

– Очень даже может быть. Мы теперь со всеми долгами расплатиться сможем.

– Ну, хоть что-то хорошее есть в ентой службе, – проворчала Акулина.

– И с госпожой Вислоушкиной? – спросила Мари, радостно улыбаясь.

– И с молочником, и с булочником, и с модисткой, – сказала-пропела Анхен, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Это справедливая награда, Анна Николаевна. Я бы Вас тоже наградила денежной выплатой, но, к сожалению, не в силах. Пришла сказать Вам спасибо, – подошла к ней госпожа Колбинская, протягивая руку.

– За что? – спросила Анхен.

– За то, что помогли найти настоящего убийцу. Мари мне рассказала, как Вы хлопотали, чтобы меня отпустили, как следствию помогли.

– Не стоит благодарности, Ольга Никифоровна. Пустое. Я просто исполняла долг. И кто я такая? Кто? Просто полицейский художник.

– Не умаляйте своего вклада в это дело. Я видела, как Вы работаете. Я, конечно, осталась в итоге ни с чем, но хоть на каторгу не попала, и на том спасибо.

– Степану всё досталось? – спросила Анхен.

– Ему. И деньги, и дача, и коллекция китайских ваз. Завещание. Что поделаешь? Сидит этот большеголовый грубиян нынче в Хитряево и опыты химические проводит. Как бы не спалил там всё. Впрочем, что же я теперь волнуюсь, раз не моё добро, – спохватилась она.

– А что же господин Кожелюбов? – осмелилась спросить художница.

Госпожа Колбинская сверкнула в Анхен недобрым взглядом и промолчала. Отошла опять к окну, уставилась на тёмную улицу.

– Его изгнали из гимназии. Из семьи, я слышала, он тоже ушёл. Служит нынче учителем в богатой купеческой семье в каком-то захолустье, – ответила за подругу Мари. – Давайте пить чай. С блинами. И ты, Акулина, садись с нами сегодня.

– Наконец-то. А то остыло всё уже, – сказала служанка как всегда ворчливо.

– Давайте. Но это не поминки. Уразумела? – спросила Анхен.

Мари ничего не ответила села за стол и потянулась к розетке с вишнёвым вареньем. Ольга и Анхен тоже расселись. Акулина махнула рукой и, раскачиваясь как гусыня, пошла на кухню. Не дело ей с барышнями вечерять. Удумали чего.

– А ещё мы завтра пойдём в салон светописи художника Карелина, закажем фотокарточку и маменьке её отправим в монастырь.

– Правда?! – обрадовалась Мари.

– Истинная, – ответила Анхен, утвердительно кивая. – Хотя нет. Погоди. Господин Самолётов меня в театр на оперу приглашает. Но ещё раздумываю я, идти ли с ним, – сказала художница, в задумчивости задержав ложечку с вареньем на языке.

– Да что тут думать-то? Соглашаться надо! – воскликнула Мари, вспыхнула синими глазами и захлопала в ладоши.

__________________________________

В оформлении обложки использована фотография с сайта

https://pixabay.com/ru/illustrations/гороскоп-астрология-зодиак-639122/