— Я шла к Лесли, чтобы спросить, не возьмет ли она постояльца на лето, — продолжила мисс Корнелия. — Вчера я получила письмо от миссис Дейли из Торонто. Два года назад она несколько недель жила и столовалась у меня и теперь хочет, чтобы я взяла к себе на лето одного из ее знакомых. Его зовут Оуэн Форд. Он журналист и, судя по всему, внук того школьного учителя, который построил этот дом. Старшая дочь Джона Селвина вышла замуж за какого-то Форда из Онтарио, и это ее сын. Он хочет посмотреть старый дом и места, где жили его дедушка и бабушка. Этой весной он переболел тифом и все еще не совсем оправился, так что его доктор посоветовал ему поехать на море. Он не хочет жить в гостинице — ему нужна тихая семейная ферма. Я не могу взять его к себе, так как в августе уезжаю в Кингспорт — меня утвердили делегатом на съезд общества поддержки зарубежных миссионеров. Не знаю, захочет ли Лесли обременять себя заботой о постояльце, но больше обратиться не к кому. Если она не возьмет его к себе, ему придется поселиться у кого-нибудь на той стороне гавани.
— Когда поговорите с ней, возвращайтесь смогите нам съесть наши пирожки с вишнями, — сказала Аня. — И приведите с собой Лесли и Дика, если только они могут прийти… Так, значит, вы едете в Кингспорт? Как приятно вы проведете время!.. Я попрошу вас передать письмо моей подруге, которая живет там, — миссис Фил Блейк.
— Я уговорила миссис Холт поехать со мной, — самодовольно продолжила мисс Корнелия. — Ей давно пора позволить себе небольшой отпуск, поверьте
Аня улыбнулась. Она уже научилась относиться с известной долей скепсиса к мнению мисс Корнелии о мужчинах, живущих в Четырех Ветрах. В противном случае ей пришлось бы поверить, что они представляют собой сборище самых безнадежных подлецов и бездельников, чьи жены — сущие рабыни и мученицы. К примеру, Том Холт, о котором шла речь, был, насколько она знала, добрым мужем, горячо любимым отцом и отзывчивым соседом. А если он был склонен работать с прохладцей, любя рыбный промысел, для которого был рожден, больше, чем фермерство, и если он увлекался вышиванием — вполне безобидная причуда, — так, похоже, никто, кроме мисс Корнелии, не был в претензии на него. Его жена, «большая хлопотунья», наслаждалась своими вечными «хлопотами»; его семья получала вполне приличный доход с фермы, а его крепкие, рослые сыновья и дочери, унаследовавшие от матери ее деловитость, все были на верном пути к тому, чтобы преуспеть в жизни. Право же, в Глене св. Марии не было семейства более счастливого, чем семейство Холтов.
Мисс Корнелия вернулась из дома Муров очень довольная и объявила:
— Лесли возьмет его. Она так и ухватилась за эту возможность заработать. Ей нужны деньги, чтобы починить крышу этой осенью, но она не знала, где их взять… Я полагаю, капитану Джиму будет более чем интересно узнать, что внук Джона Селвина приезжает сюда. Лесли велела передать вам, что очень хочет пирога с вишнями, но не может прийти к чаю, так как идет искать своих индюшек. Они ушли со двора. Но она попросила, если останется кусочек, положить его в буфетной, а она забежит в сумерки, чтобы взять его, когда пригонит беглянок домой. Вы представить не можете, Аня, душенька, как я обрадовалась, когда услышала, что Лесли передает вам такое послание, смеясь, как смеялась когда-то, давным-давно. Она очень изменилась в последнее время — смеется и шутит, как девочка, и из разговора с ней я поняла, что она очень часто бывает у вас.
— Почти каждый день… или я захожу к ней, — сказала Аня. — Не знаю, что я делала бы без Лесли, особенно теперь, когда Гилберт так занят. Он почти не бывает дома, если не считать нескольких часов после полуночи. Боюсь, он просто сводит себя в могилу непосильным трудом. Так много людей с той стороны гавани посылает теперь за ним.