Анимус. Страж Китежа (2)

Хотя, чего уж там — по меркам Ланески Йон был до безобразия красив. Шелковистые чёрные волосы чуть более длинные, чем обычно носят мужчины; рублёные, но не грубые черты лица, которые можно было легко назвать утончёнными; сильное жилистое тело без нагромождения уродливых мускулов, которыми так любят хвалиться представители сильного пола…

И, наконец, глаза, отливающие холодным серым металлом.

— А разве это не так? До тех пор, пока я делаю всё на благо Мурум, у господина не возникнет ко мне никаких вопросов.

— Твои методы поставят клан под удар быстрее, чем я успею повторить «Ну я же говорила!». — Йон, глядя на уперевшую руки в бока Ланеску, усмехнулся. Эта ситуация сама по себе выглядела столь абсурдно, что у любого из подчинённых Бестии, стань он её свидетелем, остановилось бы сердце. — Китеж — не пустоши, в которых можно творить всё, что заблагорассудится!

— Эту свирепость — да на благое дело…

— Помни: я тебя предупредила! Нойр не так прост. Как минимум, внимания заслуживает то, что Дорш играет в молчанку, отказываясь говорить, как именно ему удалось сокрыть истинные способности сына. — Женщина поджала губы, окончательно порушив образ земного воплощения вселенского зла. Если бы Йон знал, что Ланеска так ведёт себя лишь наедине с ним…

— О моём существовании знают считанные единицы, а менять лица, словно маски — моя работа. — Налетевший порыв ветра растрепал прежде аккуратно уложенные волосы человека, примерившего маску молодого мужчины. То, как Йон разговаривал с высокопоставленной аристократкой в лице Ланески не было наглостью — лишь пониманием границ, которые не стоило переступать. — В худшем случае я вернусь домой как проигравший, но и это принесёт нам пользу.

— Самоуверенность тебя погубит, Йон.

— Во второй раз? — Анимус, силы которого сейчас находились на пике платинового ранга, хитро прищурился. — Это невозможно.

Ланеска промолчала, а Йон, воспользовавшись этим, направился в зал, играючи вернув себе сформированный ранее облик почтенного старца из Лайонесса…

* * *

— «Такое чувство, будто за нами кто-то следит. Но я не могу определить, кто именно». — Отрапортовала Эрида, едва Элин раскланялся с очередным одногодкой, решившим завести знакомство с «восставшим из пепла фениксом», как он нескромно прозвал наследника Нойр. — «Возможно ли, что здесь присутствует ментал, на которого охотились симбионты?».

— «Возможно всё, вопрос лишь в вероятности такого события». — Перерождённый и сам ощущал пристальное внимание, которое, казалось, происходило отовсюду сразу. Но так как объяснить происходящее с точки зрения использования классических техник он не мог, ему приходилось выстраивать предположения — одно краше другого. — «Пока я так же, как и ты, могу лишь наблюдать».

— «Я отметила нескольких человек, которыми можно воспользоваться для воплощения плана. Но насколько это безопасно ввиду новых обстоятельств — большой вопрос».

— «Абсолютно небезопасно, но необходимо». — Отрезал перерождённый, закончив «просмотр» людей, которые показались змейке подходящими. Из них его устроили только двое, а незаметно приблизиться можно было лишь к одному.

— Молодой наследник Нойр, я могу попросить у вас беседы? — В одно мгновение ощущение вездесущего чужого внимания сжалось в одну точку, сконцентрировавшись в тщедушном, но обладающим огромным боевым потенциалом старике. При том его появление оказалось столь неожиданным, что Элин рефлекторно, вспомнив пытки в логове симбионтов, закрылся ментальными щитами и ощетинился всеми известными ему атакующими техниками разума. И лишь предостережение Эриды остановило его от того, чтобы нанести превентивный удар и превратить мозги подкравшегося анимуса в кашу. — Неужто вас смущает моё иногороднее происхождение? Уверяю, я — честный человек и добрый друг хозяина этого приёма…

Ни словом, ни делом жуткий старик не продемонстрировал реакции на действия Элина, которые в глазах менталов можно было сопоставить разве что с приставленным к горлу другого человека лезвием меча. Впрочем, опасения перерождённого это не развеяло, так как разум обратившегося к нему анимуса в одеждах Лайонесса был закрыт непроницаемой стеной, источником которой мог быть как артефакт, так и сам старик.

В одно мгновение собрав всю волю в кулак, Элин рывком успокоился, приведя мысли в относительный порядок.

— Прошу меня извинить, почтенный. — Перерождённый коротко поклонился, выказав уважение немолодому анимусу, достигнувшему в своей жизни значительных высот. Подозрения — подозрениями, но жизнь на то и жизнь, что знать обо всём невозможно. А видеть в каждом непонятном явлении происки врага — самый короткий путь к сумасшествию. — Я совершеннейшим образом не ощущал вашего присутствия, и это меня несколько испугало.