Читаем Английский язык с Робинзоном Крузо (в пересказе для детей) (ASCII-IPA) полностью

"Nay (нет), Will Atkins," said the captain. "You know what you have done (ты знаешь, что ты сделал), and I can promise you nothing (и я не могу тебе ничего обещать). You must lay down your arms and trust to the governor's mercy (ты должен сложить оружие и довериться власти губернатора)."

By "the governor" he meant me, Robinson Crusoe (под «губернатором» он имел в виду/подразумевал меня, Робинзона Крузо) — for they called me governor (так как они называли меня губернатором).

The upshot of the whole matter was that they all laid down their arms and begged for their lives (развязка всего дела была той, что все они сложили свое оружие и молили о жизни).

Then I sent three of my men to bind them with strong cords (тогда я послал троих из моих людей связать их крепкими веревками), which they did (что они и сделали), much to my joy (к моей вящей радости).

After that I sent my great army of fifty men (после этого я отослал мою огромную армию из пятидесяти человек) — which, after all, were only five besides the three who already had them in charge (которая, после всего = в конце концов, состояла только из пяти, не считая тех трех, которые уже охраняли их: «имели их под своим надзором»; charge — нагрузка; поручение; забота, попечение, надзор, наблюдение /когда речь идет о человеке или животном/) — to lead them to prison (чтобы отвести их в тюрьму).

I told the captain that it would be better to put some of our prisoners in one place and some in another (я сказал капитану, что было бы лучше поместить некоторых из наших пленников в одно место, а некоторых — в другое), as then they would be less likely to try to escape (так как тогда менее вероятно, что они попытаются убежать).

He and Friday therefore took Atkins with two others who were the worst to my cave in the woods (поэтому он и Пятница отвели Эткинса и еще двоих в мою пещеру в лесу). It was a dismal place, but very safe (это было мрачное место, но очень надежное). There the rough fellows (там грубые парни = бандиты, негодяи) were left with their hands and feet tied fast (были оставлены с руками и ногами туго связанными), and the door blocked up with a huge stone (и дверью, заваленной большим камнем).

Late as it was (поскольку было уже поздно: «поздно как оно было»), I sent the rest of them to my bower (я отослал остальных в мою беседку). As they also were bound (поскольку они также были связаны), and as the place was fenced in (и поскольку это место было окружено забором) and was very strong (и было хорошо укрепленным), they were quite safe there (они были там вполне безопасны = надежно заключены).

They were all much frightened (все они были очень напуганы). For they believed that the island was inhabited by Englishmen (ибо они полагали, что остров населен англичанами; to believe — верить; полагать), and that the governor had really a large army (и что у губернатора на самом деле большая армия). They felt that the better they behaved the safer they would be (он думали: «чувствовали», что чем лучше будут себя вести, тем в большей безопасности/невредимее будут).

The captain went out to talk with them (капитан вышел поговорить с ними).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки