Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий / Mark Twain. The Prince and the Pauper

'Even so, your worship — for, as I said before, as to that detestable joint, the babe unborn is no whit more blameless than —'

'Art here yet! And prating still? Vanish, lest I throttle thee!' The servitor vanished. Hendon followed after him, passed him, and plunged down the stairs two steps at a stride, muttering, ''Tis that scurvy villain that claimed he was his son. I have lost thee, my poor little mad master — it is a bitter thought — and I had come to love thee so! No! by book and bell, not lost! Not lost, for I will ransack the land till I find thee again. Poor child, yonder is his breakfast — and mine, but I have no hunger now — so, let the rats have it — speed, speed! that is the word!' As he wormed his swift way through the noisy multitudes upon the Bridge, he several times said to himself — clinging to the thought as if it were a particularly pleasing one: 'He grumbled but he went — he went, yes, because he thought Miles Hendon asked it, sweet lad — he would ne'er have done it for another, I know it well!'

CHAPTER XIV (Глава четырнадцатая)

'Le Roi est Mort — Vive le Roi (Король мертв — да здравствует король — франц.)'

TOWARD daylight of the same morning (ближе к дню того самого утра), Tom Canty stirred out of a heavy sleep (Том Кэнти проснулся из тяжелого сна; to stir — шевелить(ся); двигать(ся)) and opened his eyes in the dark (и открыл свои глаза в темноте). He lay silent a few moments (он лежал молча несколько секунд; to lie — лежать), trying to analyze his confused thoughts and impressions (стараясь разобраться в своих смешанных мыслях и впечатлениях), and get some sort of meaning out of them (и добыть какое-нибудь значение из них), then suddenly he burst out (затем вдруг он разразился) in a rapturous but guarded voice (восторженным, но сдержанным голосом):

'I see it all, I see it all (я вижу = понимаю это все)! Now God be thanked (вот Господь да будет возблагодарен), I am, indeed, awake at last (я действительно проснулся наконец)! Come, joy (приди, радость)! vanish, sorrow (исчезни, печаль)! Ho, Nan! Bet (эй, Нэн! Бет)! kick off your straw (скиньте свою солому) and hie ye hither to my side (и спешите сюда, ко мне), till I do pour into your unbelieving ears (пока я не изолью в ваши неверящие уши) the wildest madcap dream (самый дикий безрассудный сон) that ever the spirits of night did conjure up (который когда-либо духи ночи вызывали в воображении) to astonish the soul of man withal (чтобы поразить душу человека этим)!... Ho, Nan, I say! Bet (эй, Нэн, я говорю, Бет)!'...

A dim form appeared (тусклая фигура появилась) at his side (рядом с ним: «у его бока»), and a voice said (и какой-то голос сказал):

'Wilt deign to deliver thy commands (ты снизойдешь, чтобы отдать твои приказы; to deign — снизойти)?'

'Commands (приказы)?.. Oh, woe is me (о, горе мне), I know thy voice (я знаю твой голос)! Speak, thou (говори) — who am I (кто я)?'

'Thou (ты)? In sooth, yesternight (поистине, вчерашней ночью) wert thou the Prince of Wales (был ты принцем Уэльским), to-day art thou my most gracious liege (сегодня ты мой милостивый властелин), Edward, king of England (Эдуард, король Англии).'

Tom buried his head among his pillows (Том зарыл свою голову в подушки; among — посреди), murmuring plaintively (бормоча жалобно):

'Alack, it was no dream (увы, это был не сон)! Go to thy rest (иди к твоему отдыху = отдыхай), sweet sir (милый, сэр) — leave me to my sorrows (оставь меня моим печалям).'