Читаем Английский язык с А. А. Милном. Винни-Пух. Часть 1 полностью

Английский язык с А. А. Милном. Винни-Пух. Часть 1

Илья Михайлович Франк

Языкознание, иностранные языки18+

Английский язык с Винни-ПухомЧасть I

Alexander Alan Milne

Winnie-the-Pooh

Александр Алан Милн

Винни-Пух

Тексты подготовил Олег Дьяконов

Метод чтения Ильи Франка

To Her (Ей)

Hand in hand we come (рука об руку мы приходим)

Christopher Robin and I (Кристофер Робин и я)

To lay this book in your lap (/чтобы/ положить эту книгу на твои колени).

Say you're surprised (говоришь, ты удивлена)?

Say it's just what you wanted (говоришь, это как раз то, чего ты хотела)?

Because it's yours— (потому что она твоя)

because we love you (потому что мы любим тебя).

To her

Hand in hand we come

Christopher Robin and I

To lay this book in your lap.

Say you're surprised?

Say it's just what you wanted?

Because it's yours—

because we love you.

INTRODUCTION

Введение

If you happen to have read another book about Christopher Robin (если вы случайно читали / если вам посчастливилось читать другую книгу о Кристофере Робине), you may remember that he once had a swan (вы, возможно, помните, что некогда он имел = у него был лебедь) (or the swan had Christopher Robin, I don't know which) (то ли у лебедя был Кристофер Робин, я не знаю которое = что /правильнее / точнее/) and that he used to call this swan Pooh (и что он звал этого лебедя Пухом; used to doраньше, бывало делал, used to Vозначает привычное действие в прошлом, которое уже не происходит в настоящем; pooh — /междометие/ уф!). That was a long time ago (это было давно: «долгое время назад»), and when we said good-bye (и когда мы попрощались: «сказали до свидания»), we took the name with us (мы взяли имя с нами = с собой), as we didn't think the swan would want it any more (так как мы не думали, что лебедю захочет его еще = так как мы подумали, что лебедю оно больше не понадобится; to wantхотеть, нуждаться). Well, when Edward Bear said that he would like an exciting name all to himself (ну, когда Эдвард[1] Медведь сказал, что он хотел бы волнующее имя исключительно для себя), Christopher Robin said at once (Кристофер Робин сказал сразу), without stopping to think (не задумываясь: «без останавливания подумать»), that he was Winnie-the-Pooh (что он был = будет Винни-Пух). And he was (и он им был = стал). So, as I have explained the Pooh part (итак, поскольку я объяснил часть «Пух»), I will now explain the rest of it (я сейчас объясню оставшуюся часть /имени/: «остальное его»).

another [q'nADq], once [wAns], swan [swOn]

If you happen to have read another book about Christopher Robin, you may remember that he once had a swan (or the swan had Christopher Robin, I don't know which) and that he used to call this swan Pooh. That was a long time ago, and when we said good-bye, we took the name with us, as we didn't think the swan would want it any more. Well, when Edward Bear said that he would like an exciting name all to himself, Christopher Robin said at once, without stopping to think, that he was Winnie-the-Pooh. And he was. So, as I have explained the Pooh part, I will now explain the rest of it.

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки