Английский бульвар. Тверской бульвар

– Об этих проклятых наркотиках, – призналась я. – Тысячи людей занимаются тем, что сначала выращивают эту гадость, потом ее перерабатывают, потом доставляют на место, потом передают перекупщикам, затем мелкооптовым продавцам, в общем, по огромной цепи эта пакость доходит до детей. Вот собрать бы их всех и показать им тело Кости Левчева. И попытаться объяснить, как плохо они поступают. Только они ничего не поймут. Ни афганский крестьянин, который выращивает эту траву на своих плантациях, чтобы не умерла с голоду его семья, ни таджикский декханин, который перевозит этот товар через границу, чтобы прокормить свою семью, ни перекупщики, которые доставляют наркотики в Москву и которым тоже нужно заработать деньги. В общем, никто не виноват, а виноваты мы все. Но не знаем, как с этим бороться. И не бороться тоже нельзя.

– Нельзя, – согласился Игнатьев. – А я думаю про этого парня. Икрама Зейналова. Не похож он на убийцу. Зачем ему убивать своих товарищей? Какой мотив? Из-за девушки? Не похоже. Они все были в одинаковом состоянии. Тогда почему? И если он единственный, кто остался в живых из этой группы, то это еще не повод подозревать именно его в совершении этих преступлений. Должен быть мотив, но я его пока не вижу.

– Мать Икрама обещала вчера с ним поговорить, – вспомнила я. – Может, ей удалось убедить его быть более откровенным. – Я все время чувствовала, что мальчики недоговаривали, старались уклониться от беседы, не хотели идти со мной на контакт. Нужно было разговаривать с ними более настойчиво.

– Никто не знал, с чем мы столкнемся, – сердито буркнул Игнатьев.

– Может, вызвать оперативную группу? – обернулся к нему водитель. – У вас есть оружие?

– Нет, – усмехнулся Денис Александрович, – нам оно не нужно. У нас есть такое секретное оружие, как госпожа Моржикова. Она все точно узнает и выяснит без вмешательства оперативной группы.

Мы вышли из автомобиля, и в этот момент зазвонил мой мобильный телефон. Я достала аппарат. Это был Виктор. Сначала он узнал, как я себя чувствую, а потом сообщил, что квартиру на Тверском бульваре нужно посмотреть прямо сегодня.

– Если успею, – жалобно ответила я, понимая, насколько не права.

– Ты опять поехала в милицию, – понял Виктор. – По-моему, это уже становится навязчивой страстью. Тебе не кажется, что ты явно перерабатываешь?

– Кажется. Но, пожалуйста, договорись на завтра, – попросила я мужа, – честное слово, завтра я буду свободна.

– Постараюсь. А ты возвращайся домой пораньше и желательно не в таком состоянии, в каком ты была вчера вечером.

Виктор отключился. Все-таки обиделся. Я на его месте просто лопнула бы от возмущения. И как он еще терпит, не понимаю. Мы вошли в дом. Я еще подумала, что сейчас мы наконец узнаем правду. На звонок нам сразу открыли. На этот раз перед нами стоял парень, удивительно похожий на Икрама, очевидно, его брат.

– А где Икрам? – поинтересовался Игнатьев. – Нам он срочно нужен.

Парень оглянулся на выходящую из комнаты мать. Очевидно, здесь право голоса имели старшие члены семьи.

– Здравствуйте, – сказала мать, – а Икрам уехал минут двадцать назад. Ему позвонили, и он уехал.

– Кто позвонил? – хором спросили мы с Денисом Александровичем. И этим напугали его мать.

– Не знаю, – ответила она, – какой-то женский голос. Его позвали на вокзал.

– На Курский вокзал?! – закричала я, уже понимая, чем это грозит. Икрам оставался последним свидетелем случившегося.

– Да, на Курский, – подтвердила его мать, – а откуда вы знаете?

– Кто ему звонил? – Игнатьев тоже заметно забеспокоился.

– Не знаю, – уже начиная тревожиться, ответила мать Икрама, – это был какой-то женский голос. Она позвонила и попросила Икрама приехать на вокзал. Он сказал, что там идет стройка и он будет именно там. Обещал скоро приехать.

– На стройку?! – Мы переглянулись. И одновременно поняли, чем это все закончится. Игнатьев достал из кармана телефон.

– Оперативную группу на выезд, – приказал он, – срочно передайте, чтобы ехали на Курский вокзал. Да, туда, где вчера произошло убийство. Очень срочно. И еще одну группу к дому Арины Хабибулиной. Я сейчас продиктую адрес…

Мать Икрама смотрела на нас, с трудом сдерживая страх и изумление.

– Что происходит? – поинтересовалась она. – Почему вы послали туда людей? Что может случиться с моим сыном?

– Все что угодно, – сердито ответил Денис Александрович. – Мы как раз делаем все, чтобы спасти вашего мальчика.

Он вышел первым. Я еще успела увидеть глаза женщины, полные слез. И вышла следом. Уже в машине Игнатьев приказал водителю ехать к Курскому вокзалу.

– Что вы об этом думаете?

– Мы предполагали такое. И вот оно оправдалось. Это не Икрам.

– Во всех случаях звонили с вокзала и приглашали приехать именно туда, – напомнил Игнатьев. – Возможно, каждый раз это был один и тот же человек. Мать Икрама говорит, что звонил женский голос. Только раньше ребят вызывали туда ближе к вечеру, а сейчас вызвали днем. Значит, убийца торопится. Может, мы его спугнули?