Ангелы далеко

Убедившись в том, что пьяный хозяин квартиры намертво прирос к столу и ни на что не реагирует, Валерий тихонько встал и направился в комнату Вадима. Там открыл шкаф. На плечиках все еще аккуратно — не дотянулись еще, видимо, сюда руки загулявшего людоеда! — висела одежда. Валерий стал передвигать плечики, разыскивая то, что ему было нужно: мундир, на котором блестели два омытых кровью Ларичева боевых ордена. Отыскал, полюбовался, отодвинув в сторону остальные вещи. Именно в этом своем мундире людоед был на свадьбе с Ларисой. Она так настояла. Это был первый и последний раз, когда Вадим надел его после увольнения в запас. Но все-таки сберег, оставил дома.

Зло усмехнувшись, Зорин достал принесенные с собой несколько пар акушерских перчаток с длинными манжетами и презервативы, запихал то и другое в карманы мундира. Потом, хоть в том и не было необходимости, снова расправил все плечики и, закрыв шкаф, вернулся на кухню.

Услышав его шаги, Ларичев сделал слабую попытку приподняться, но снова уронил голову на столешницу. Не задерживаясь больше возле него, Валерий прошел в большую комнату, где нашел диск с записью Инниных танцев. С ехидной ухмылкой заменил его на другой, только разбитый: пусть потом людоед ломает себе голову, пытаясь вспомнить, как это могло произойти. А уж тот это диск или нет, пьяница никогда уже не узнает. Снова усмехнувшись, участковый спрятал украденный диск в карман и сразу направился в прихожую. Обвел ее взглядом, желая найти какую-либо небольшую вещь, которая, даже обнаруженная в постороннем месте, явно указывала бы на своего хозяина. Но не увидел ничего подходящего, кроме перчаток. И в конце концов прихватил с собой их, решив: если с первого раза инсценировка с перчатками не получилась, это не повод для того, чтобы не попробовать еще раз.

— Диск с Иннулькой он стащил, как я и предсказывал. А еще вторые перчатки у меня упер, — сообщил Вадим на следующий день Петр Иванычу. — И смех, и грех, честное слово! Нашел бесплатную лавочку… Значит, ждать осталось недолго, у него, похоже, уже все готово. Вот только кого он наметил себе в жертву, до сих пор не знаю. Думал, получится иначе: догадаюсь и сумею максимально обезопасить ее.

— А может, он только еще собирается? — предположил сосед.

— Нет, — не согласился Ларичев. — Диск мне подложил расколотый — якобы я его разбил. Перчаток я мог не хватиться. Или списать их исчезновение на то, что сам потерял. Но вот еще одну улику я вполне был способен случайно обнаружить, испортив ему тем самым игру. Так что, полагаю, ее он не стал бы мне подсовывать задолго до намеченного события.

— Какую улику?

— Пойдем, покажу…

Вадим раскрыл перед Петром Иванычем шкаф.

— Да что же, для него вообще ничего святого не существует?! — искренне возмутился старик, увидев набитые резинками карманы мундира.

— А ты сомневался? Петр Иваныч, очнись! Что это в сравнении с тем, что он убил уже девятерых женщин и готовится к убийству десятой?

— Но… — Пожилой мужчина развел руками, глядя на набитые карманы. — Вадька, выбрось их сейчас же!

— Нет, ни в коем случае. Не сейчас. А то вдруг он еще раз надумает сюда сунуться, захочет проверить, все ли его «заготовки» на месте, или захочет еще что-нибудь подложить?

— Значит, ты считаешь, что он готов… — не стал спорить Петр Иваныч. — Что же нам с тобой делать? Как состыковаться? Ты один к нему даже не суйся! Если поймешь, что дело запахло жареным, сразу дай знать мне.

— Дам, — пообещал Вадим, решив не обижать старика отказом. — А что да как, будем ориентироваться по ходу событий.

Через три дня с неба начал робко сыпаться давным-давно запаздывавший в этом году снежок. И, глядя на него, он решил, что пора исполнить задуманное. Во-первых, пока снега не нападало — меньше следов. А во-вторых, сегодня бригада, в которой работал Степан, уехала, пользуясь тем, что дорога еще не завалена снегом, за Медную речку, значит, Веркин муж, учитывая, что рухнувший прошлой зимой мост до сих пор не восстановили, вернется домой около полуночи. Ближе к этому времени он и возьмется за дело. Раньше не стоит: мало ли, вдруг Верка захочет кого-то прихватить с собой в попутчики. А в поздний час баба постесняется будить соседей, даже если спохватится, что страшно бежать одной. Остается придумать, как подставить людоеда!

К Ларичеву Валерий зашел почти к десяти вечера. И застал в квартире Петра Иваныча, который тряс людоеда, схватив за грудки, рискуя при этом проломить то ли стену, то ли его безвольно мотающуюся голову.

— А, вот и ты! — явно обрадовался старик появлению участкового. — Очень вовремя! Слушай, давай сдадим его в вытрезвитель. Иначе, похоже, никак с ним не справиться.

— Что, еще какую-нибудь гадость на машине нацарапал? — деловито осведомился Зорин.

— Да просто делать что-то надо, так дальше продолжаться не может! Смотри, он же вообще никакой!

— Вадька! — Встав рядом, Валерий попытался привести Вадима в чувство, слегка похлопав по щекам.

Ответом было только мычание.

— Тьфу! — Петр Иваныч разжал руки, и тело Ларичева тут же безвольно съехало по стене на пол.