Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

– Ты вот, Прасковья, чулки тут штопаешь, а тебе Бог сына послал. Иди скорее на Смоленское.

С Петербургской стороны в конец Васильевского острова не меньше часа ходу, но Прасковья не стала упрямиться, побежала, куда ей было указано. Когда же она подошла к Смоленскому кладбищу, то увидела сбитую извозчиком женщину. Женщина была на сносях, тут же, на мостовой, она разрешилась младенцем и умерла. Кто эта женщина, никто не знал.

Прасковья Антонова взяла новорожденного и, хотя и пыталась в последующие дни разыскать родственников мальчика, но безуспешно. Так и стала она растить в бывшем Ксеньином доме сына, окрещенного Андреем.

Андрей Иванович Антонов получил хорошее образование, служил чиновником и много лет занимал место церковного старосты Смоленского храма, строить который помогала святая Ксения, возле которого и скончалась его родная мать.

ЧУДЕСА СВЯТОЙ КСЕНИИ

Радуйся о спасении отечества нашегоприсно молящаяся;
радуйся, во отечество небесное нам путь указующая.

Акафист блаженной Ксении Петербургской

Несокрушимо крепким оказалось Русское православие.

Не удалось сокрушить его ни царю Алексею Михайловичу, ни его прозванному антихристом сыну, ни его преемникам и преемницам…

Ясно видим мы, как трудами бесчисленных мастеровых, гением Пушкина и Достоевского, Блока и Ахматовой, молитвами просиявших здесь святых мучительно трудно и вместе с тем ликующе победно срасталась новая послепетровская история с прежней русской историей.

И первая в сонме святых, просиявших в Санкт-Петербурге, – блаженная Ксения.

Услышав слова Спасителя, обращенные к юноше, которому жалко было оставить свое имение, вышла она из собственного дома, и нищенкой, с распухшими от стужи и сырости ногами, пошла по петербургским улицам, своею молитвою очищая их от застоявшегося зла. Как посрамление недобрых мечтаний грозного царя возникла она, кажется, прямо из сырого воздуха построенного Петром I города.

Словно ангел бесплотный, явилась блаженная Ксения в город, который и строился, чтобы уничтожить русскую православную жизнь, чтобы превратить Русь в подобие протестантских государств, не знающих ни святых, ни чудес. Посрамляя все попытки зарегулировать, зарегламентировать русскую жизнь, невредимо шла она сорок пять лет через сита полицейской бюрократии.

Когда полковничий мундир износился и превратился в жалкие лохмотья, Ксения Григорьевна стала ходить в красной кофточке и зеленой юбке или зеленой кофточке и красной юбке. Такой и запомнили петербуржцы блаженную Ксению в дни земной жизни, такой видели ее столетия спустя, такой смотрит она с икон и на нас…

В последние годы своей земной жизни Ксения стала ходить по ночам к строящейся церкви на Смоленском кладбище. Семидесятилетняя старица таскала вверх, на леса, тяжелые кирпичи. Рабочие, которые приходили утром на стройку, не могли понять, как кирпичи сами поднимаются наверх.

Долго дивились этому рабочие, долго недоумевали. Наконец решились разузнать, кто это поднимает наверх кирпичи? Оказалось, что это Ксения Петербургская.

– Когда ты спишь, Андрей Григорьевич? – спрашивали ее.

– Успеем выспаться в земле, – отвечала она. – Надо со стройкой успеть.

Еще блаженная Ксения очень заботилась, чтобы фундамент Смоленской церкви укладывали особенно прочно.

– Много ей придется вынести, – говорила она, – но устоит, ничего…

Действительно, в наводнение 1824 года, когда было разрушено кладбище, снесено множество крестов и могил, уничтожены кладбищенские книги, храм подвергся большой опасности, но все же устоял.

Ни изнурительная работа, ни многолетнее бдение, ни стужа, ни сырость, кажется, не оказывали никакого воздействия на Ксению, словно и не задевали ее. Днем снова видели блаженную на улицах города, в бедных подвальных квартирках, где случилось горе и где ждали помощи.

В Акафисте святой блаженной Ксении Петербургской есть слова о бесстрастии к тленному миру, которое стяжала святая. Она пребывала душою не в земном мире, а в горнем, и это и давало Ксении силы, которые нам, грешным людям, кажутся непостижимыми.

И так велико было «бесстрастие к тленному миру» блаженной Ксении, что так и не узнали петербуржцы, откуда явилась она к ним, так и не заметили, как слилась с небесной земная жизнь их помощницы и заступницы.

Впрочем, юродивые Христа ради всегда умирают так – неведомо где и когда. Либо замерзают в стужу, как святой Прокопий Устюжский, либо просто скрываются с глаз людских. Даже и приблизительно неизвестно время кончины блаженной Ксении. Не сохранилось решительно никаких известий, как скончалась она, где и кто ее отпевал, кто совершал погребение. И виною этому – не равнодушие петербуржцев.