Ангел Аспида

– Человек подобен краске, вообрази себе, что я нанес цвет на поверхность и спросил у тебя – каков оттенок, каков контраст, теплый или холодный, светлый или темный? – говорил Аспид Хлое. – И тут начинается самое интересное, каждый увидит этот предложенный цвет по-разному, для кого-то он более светлый, для кого-то больше темный, чем светлый, градация спектра настолько велика, что вписывать человеческое воззрение, мировоззрение в некие субъективные рамки – есть абсурд. Потому мне порою тяжело определиться с истинным видением человека, стереотипы видны внешне, а вот внутреннее переживание пусть самой простой ситуации, приводит в исступление. Имею в виду точный фокус обзора. Восприятие мира различно, но мне нужно научиться видеть все оттенки цветов, пускай их мириад, мне необходима лишь формула, ключ для открытия потайной двери подвала души. Душа человеческая меня заботит, и только она будоражит мой ум, но я стремлюсь к познанию, ведая, что обречен на поражение, ибо душу не познать, как не познать Творца сотворившего ее. Или всё же это возможно?

Хлоя часто отворачивалась от пристального гипнотического взора Аспида, он играл с нею, показывая свои сомнения, указывая на свои промахи, дабы она проявила одно из своих чувств, сожаление то или укор, тоненькую ниточку души, но девушка слишком хорошо знала его манипуляции с сознанием, поэтому не поддавалась.

– Аспид, ты изумляешь меня. Ты ошибаешься. – сказала в который раз без зазрения совести Хлоя укоризненно взирая на горе философа. – Для обобщения созданы системы, чтобы ограничивать восприятия, сужать для определенного размера, что значит, твой предложенный цвет будет просто зеленым и не более того. Всюду расклеены плакаты, завуалированные, вот так должен выглядеть и поступать мужчина, вот так должна вести себя женщина, таким образом, строятся человеческие отношения, вот законы страны, в которой ты родился, значит, обязан принять родину такую, какая она есть, вот права и обязанности и так далее. Мы ограничены, нас маленькими детьми сажают в сосуд, дабы мы больше не росли, и в итоге из нас выходят прекрасные низкорослые шуты ради развлечения королевских престолов.

– Мир обширен, загляни за горизонт, и ты увидишь другие правила, другие представления. – парировал Аспид.

– Словно поэт ты снова всё усложняешь, ты слишком щепетилен.

– Я пытаюсь проникнуть в суть видимого мною. – гордо заявил он, откинувшись на спинку дивана, теребя во рту не воскуряемую трубку барона. – Для чего мне подчинять всех, когда и так многие принадлежат мне по праву венца творения. Только чтобы не скучать, чтобы постичь высокую мудрость.

Хлоя находилась рядышком с книгой по славянскому языку в руках, порою отвлекаясь на замечания Аспида.

– В последнее время ты сильно обленился, заполучил почет и богатство. И что дальше? Слава померкнет, а деньги потратятся. Попробуй завладеть чем-то бесценным, неподкупным, тем, что у тебя никто не отнимет, что не исчезнет и не забудется.

– Душой. К примеру, какой? – поинтересовался Аспид.

– Для начала попробуй восхитить детей барона, затем обольсти слуг, затем самого барона и баронессу. Последней буду я. Но мою маму даже не трогай, она и так чересчур доверчива и податлива как детский пластилин.

Аспид призадумался над последовательностью сеанса покорения тоскующей пытливой публики. Однако прежде ему необходимо было определить себя юношей, дабы и другие сменили восприятие его импульсов, его слов, деяний. Теперь он казался многим взрослее, умнее, но они были неправы, ведь он остался младенцем, с незабвенной памятью, который лежит неподвижно, созерцая суету людскую, их ложные идеалы, их пороки, страсти которые причиняют им лишь страдания, после мнимого удовольствия.