Ангарский вариант

Наступил вечер и, съездив за Василием Михайловичем, посол привёл его в свой дом. При входе он кинул взгляд на торчащую из крыши длинную антенну и лишь покачал головой, опустив глаза. Лена по случаю визита дорогого гостя на пару с Макаром испекла медовые печенья с орехами. Беклемишев остался ими весьма доволен. Час с небольшим пролетел в разговорах, из которых каждый вынес что-то новое для себя. Оказалось, что Беклемишев всё же не столь чёрств, как Петру показалось утром. Он объяснил, что делал всё возможное для наилучшего исхода трудного пути. Вообще, если бы не делать оное по уму, то надобно было зимовать в Томске. И идти посуху, как раз летом к Енисейску добраться можно.

– А там уж ваш пароход, – закончил свою мысль приказный голова.

– Угу, ясно, – кивнул ангарец. – Но я предлагаю немного по-другому.

Взяв перечерченную с карты копию с подправленной географией, я принялся показывать путь от Москвы до Енисейска. Тот, что обсуждал с товарищами Соколов. По нашему проекту выходило вроде бы ладно. Но была пара проблем – на Чулыме и на Енисее надлежало поставить два городка, а меж ними проторить дорогу для телег.

– Там километров полтораста будет, – сказал Пётр Беклемишеву и, увидев непонимание, поправился, – сто сорок вёрст. Поэтому, на середине пути нужен ещё и острожек для отдыха.

– Дело верное, – согласился Беклемишев. – Я могу порадеть вам?

– Да, нужны люди, чтобы дорогу справить и острожки поставить. Мы уплатим за работу.

Хорошо, что в этом вопросе мы нашли полное понимание с Василием Михайловичем. Хотя Карпинского кольнула вдруг пришедшая в голову мыслишка. Дорога в Ангарию получится больно уж ладная и обещает быть проторена. А где провезли многие сотни переселенцев, проведут и тысячи солдат с пушками. А сам Беклемишев так не подумал ли, случаем? Пётр глянул на него – улыбается в бороду, хитрюга, и не поймёшь его. Вроде прост, как валенок. Так то и напускное может быть. Что в таких случаях делают? Послу тут же вспомнился момент из замечательного кинофильма 'Россия молодая' – как русский чиновник в Швеции советовал нашему ливонцу быть осторожнее с медовухой – она мол, многим языки развязывала. Надо это учесть.

– Пётр Лексеич! Вызывает Петренко! – из чердачного лаза высунулась вихрастая голова Онфимки.

– Ну вот, товарищ приказный голова. Пойдём общаться с Ангарией, – Карпинский сделал приглашающий жест.

Поднявшись на мансарду, Беклемишев сразу уставился на стоящую на столе рацию. Ага, всё-таки большой чиновник заволновался! На стуле заёрзал, родной. Поглядывает на радиостанцию с опаской и блеском в глазах – интересно ему!

– Енисей! Крепость на связи! – чуть хрипло заговорил вдруг динамик.

Беклемишев аж подпрыгнул на стульчике. Хотел было и перекреститься, да увидев насмешливый взгляд Онфимки, сжал губы и продолжал смотреть на динамик.

– Кто это? – прошептал он.

– Это Ярослав Петренко, владиангарский воевода, – ответил ангарец. – Помнишь его?

Василий Михайлович кивнул.

– Крепость, Енисей на связи. Беклемишев со мной, – ответил Карпинский Ярославу.

– Понял тебя, Пётр. Соколов на связи, – отвечал уже Вячеслав Андреевич.

А посол уже одевал Беклемишеву наушники и показывал, что говорить надо прямо в эту штуку, что торчит перед губами.

– Доброй ночи, Василий Михайлович! Как здоровье твоё, дружище?

Беклемишев замялся. Пётр зажал клавишу и предложил ему говорить.

– Князь Сокол? Вячеслав Андреевич? – похоже, Беклемишев всё никак не мог взять в толк, что он разговаривает не с железной коробкой, а с человеком, но посредством этого железа.

– Да-да, Василий, это я, – засмеялся Соколов.

– Ты в крепости сиживаешь сейчас? – продолжал удивляться приказный голова.

Вячеслав, похоже, решил сразу перейти к делу, ведь Беклемишев может ещё долго изумляться, сидя в наушниках перед радиостанцией.

– Василий Михайлович, ты с Петром обсудил путь для караванов? Согласен ли ты?

– Да, обсудил, – хрипло проговорил он, – я согласный. Токмо государь оное приговорить должон, иначе никак.

– Это понятно, главное, ты согласен. Дашь ли людишек на торение пути? Оплатим!