Ангарский вариант

Он уже понял, в чём ошибся Лифань. Нельзя было идти в атаку на крепость, не разведав обстановки. Именно это отличает думающего военачальника от дурака. Войско противника имеет множество аркебуз и артиллерию. А два корабля способны перекрыть реку, не допустив на неё флотилию маньчжур. Враг силён и уверен в себе, даже амурцы уже не воздают должного почтения ему, нингутинскому дутуну!

Когда на улице окончательно стемнело, в темнице появились ещё одни гости. Сначала зашёл один из христиан, принёсший более яркий фонарь. Потом появился ещё один амурец, а за ним вошёл военачальник над всеми чужеземцами. Он посмотрел на нетронутую миску с кашей и, покачав головой, проговорил:

– Твоя жена тоже поначалу отказывалась от еды и сидела в углу выделенной ей комнаты. Я ей сказал, что ты скоро придёшь за ней и будешь недоволен, если она умрёт от голода.

– Здоровы ли дети? – хмуро спросил дутун.

– Гаосе и Чуньи здоровы и бодры, они находятся вместе с матерью. Эрдени знает, что ты тут.

Дюньчэн мысленно возблагодарил небо за этот дар – его семья жива и невредима.

– Что ты хочешь? – негромко сказал маньчжур.

– Вернёмся к моему последнему вопросу, – предложил Игорь. – Итак, какова численность твоего войска?

Дюньчэн неожиданно для себя начал говорить. Дутун понял, что этот варвар сдержит своё слово и позволить ему воссоединиться с самыми дорогими людьми. Он рассказал про ситуацию, сложившуюся в Мукдене в связи с активизацией мятежа северных варваров. Выходило, что высшие сановники империи Цин пока не представляли, с кем именно они столкнулись в дебрях приамурских лесов.

– Северные варвары, – проговорил Матусевич. – Да, я помню, все соседи у маньчжуров делятся на варваров ближних и дальних.

Дутун удивлённо посмотрел на чужеземца. Дюньчэн видел, что его враг спокоен и уверен в себе. Выдержанность являлась хорошим качеством для военачальника, но есть опасность излишней самоуверенности. Возможно, этим удастся воспользоваться, если не ему, то тому, кого назначат на его место.

– Как относятся маньчжуры к корейским воинам? – амурец снова перевёл вопрос Матусевича.

– Лучше, чем к китайцам, но хуже, чем к монголам, – усмехнулся дутун. – Если ты это имеешь виду. Над круглошляпниками иногда посмеиваются. У них свои отряды и их офицеры получают приказы.

– От военачальников вроде тебя? – уточнил Игорь.

– Да, таких как я или от моих заместителей, – отвечал пленник.

После этого сунгарийский воевода задумался на несколько тяжёлых для маньчжура минут.

– Давай так, – сказал Дюньчэню Игорь. – Ты отвечаешь на все мои вопросы, касаемые твоего народа, государства и его соседей.

Повисла пауза, Матусевич внимательно смотрел на лицо маньчжура. Ни один мускул не дрогнул на лице азиата. Готов ли он рассказать всё, что знает, подумал воевода.

– После этого я отпускаю тебя, вместе с семьёй в Нингуту. Отвезу на моём корабле.

Дутун коротко кивнул, после чего спросил, смогут ли вместе с ним вернуться и его люди. На что воевода отрицательно покачал головой:

– Только ты и твоя семья.

Маньчжур был согласен даже на это, самое главное теперь – достичь живым Нингуты. Ведь обладая некоторым знанием о новой напасти для империи – северных варварах, ведомых чужеземцами-христианами, Дюньчэн понимал, что он сможет сделать больше, чем Лифань. А для начала, нужно было выяснить, являются ли эти христиане братьями тех, что якшаются с ханьцами и стараются получить разрешение торговать с маньчжурами. А уж после этого строить долговременную стратегию их усмирения.

– Ты что, Игорь! – после того как они вышли из тюремного помещения, Лазарь удивлённо обратился к Матусевичу. – Ты отпустишь его, после всего, что он видел?

– Отпущу, – кивнул воевода, улыбаясь.

– Товарищ майор, я не узнаю вас! – воскликнул спецназовец. – Это же профессиональный военный, военачальник. Его ждёт целая армия! И ты его отпустишь?

– Отпущу-отпущу! – рассмеялся Матусевич. – До первого оврага.