Андроид Каренина

Ехидно-ироничное прозвище, которое дал Анне старый механик, теперь показалось Долли невероятно точным: гордая и могущественная, уединившаяся в этом пасторальном редуте, она более всего походила на воинствующую королеву. Королеву Списанных.

— Ах, вот и она, — улыбнулась Анна, когда они подходили к крыльцу ветхого дома. Она с чувством обняла своего робота III класса, Андроида Каренину.

Глава 8

Анна смотрела на худое, измученное, с засыпавшеюся в морщинки пылью лицо Долли и хотела сказать то, что она думала, — именно, что Долли похудела; но, вспомнив, что она сама похорошела и что взгляд Долли сказал ей это, она вздохнула и заговорила о себе.

— Ты смотришь на меня, — сказала она, — и думаешь, могу ли я быть счастлива в моем положении? Я ведь не только живу теперь отдельно от мужа, лишена даже возможности получить официальный развод, но и оказалась по другую сторону баррикад, с тех пор как он взялся за решение вопроса о будущем страны! Ну и что ж! Стыдно признаться; но я… я непростительно счастлива. Со мной случилось что-то волшебное, как сон, когда сделается страшно, жутко, и вдруг проснешься и чувствуешь, что всех этих страхов нет. Я проснулась. Я пережила мучительное, страшное и теперь уже давно, особенно с тех пор, как мы здесь, так счастлива!.. — сказала она, с робкою улыбкой вопроса глядя на Долли. — И наконец-то я знаю, чего хочу: быть с ним, — Анна смущенно указала на Вронского, — и стоять с ним плечом к плечу, защищая принципы, в которые оба верим: владение роботами-компаньонами — древнее священное право, дарованное русскому народу.

— Как я рада! — улыбаясь, сказала Долли, невольно холоднее, чем она хотела. — Я очень рада за тебя.

Но Анна не отвечала.

— Что ты думаешь о моем положении? — вдруг спросила она.

— Я считаю… — начала Дарья Александровна. Она собиралась рассказать ей все то, о чем, она знала, настаивал бы сказать Стива, будь он сейчас рядом: что есть законные способы выразить свое недовольство правительственными программами; что, конечно же, роботов III класса следует оплакивать, но глупо при этом пытаться разделить несчастную судьбу машин; и что, наконец, «мы должны полностью довериться нашим лидерам».

— Я полагаю, что… — опять начала Дарья Александровна, но в это время Васенька Весловский, спотыкаясь на каждом шагу, неуклюже проехал мимо в Оболочке Анны Аркадьевны, расстреливая двери дома зарядами электрического огня.

— Этой штукой невозможно управлять! — смеясь, прокричал он.

Анна даже и не взглянула на него.

— Я ничего не считаю, — сказала она и, не имея мужества высказать то, что собиралась и о чем, она точно знала, сказал бы ее муж, продолжила неуверенно: — Но я всегда любила тебя, а если любишь, то любишь всего человека, какой он есть, а не каким я хочу, чтоб он был.

Анна, отведя глаза от лица друга и сощурившись (это была новая привычка, которой не знала за ней Долли), задумалась, желая вполне понять значение этих слов. И, очевидно, поняв их так, как хотела, она взглянула на Долли.

— Если у тебя есть грехи, — сказала она, — они все простились бы тебе за твой приезд и эти слова.

И Долли видела, что слезы выступили ей на глаза. Она молча пожала руку Анны. Андроид Каренина сидела на крыльце у ног хозяйки, ее лицевая панель излучала спокойствие, а из Нижнего Отсека было слышно успокаивающее гудение. Эта картина поразила Долли до глубины души: призвать Анну оставить этот мир означало уговорить ее предать Андроида Каренину… и тем самым заставить ее страдать так же, как страдала сама она, расставшись с Доличкой.

— Что ж, расскажи мне, расскажи обо всем этом! — воскликнула Долли, вставая на ноги и с любопытством осматривая земли Воздвиженского. После минутного молчания она повторила просьбу: — Расскажи мне обо всем! Эти удивительные огни шахт — они горят лишь для того, чтобы чинить найденных роботов, или вы собираетесь и новых строить? Сколько же их здесь!

Наконец Анна очнулась от меланхолии и вступила в разговор. Она объяснила своей подруге план лагеря, рассказала о списанных роботах, пришедших сюда, и о том, откуда они пришли; поделилась своей мечтой о том, что место это станет островком спасения для всех роботов, которым злой судьбой была уготована огненная смерть в подземельях Московской Башни.

Во время этой беседы за крыльцом притаился никем не замеченный Васенька Весловский; присев на корточки, он замер, как истукан, точнее, как робот, которым и был. Его чуткие аудиосенсоры записывали разговор.