Андрейка

«Ах, так? — вскочил отвергнутый.— Ну, мерзавцы...»

Тут и началось...— Андрейка умолк.

— Что, что началось? — не удержалась Нина.

— Ленькин отец выхватил пистолет, приставив его к груди того, который отказался от предательского плана, отнял у него оружие и приказал рядом стоящему полицейскому:

«Отведи к коменданту».

Ленька, наблюдая за этой сценой, весь дрожал. Он видел, как арестованный упал на колени, стал просить пощады, обещал всегда быть послушным, умолял пожалеть его детей. Но Ленькин отец даже не глянул на него. Арестованного увели, точнее, потащили в комендатуру. Оставшиеся полицейские опять заговорили.

«Не боишься?» — спросил Ленькин отец.

«Нет. Хочется, признаться, на этом деле заработать, хозяином стать».

«И я, брат, так думаю. Служить так служить».

«Значит, завтра на рассвете в дорогу...»

«В гости к Ястребу»,— пошутил полицай.

Ястребом называли командира той бригады, куда немцы направляли полицаев в качестве своих шпионов. Теперь Леньке все стало ясно, и он должен был действовать.

— Как? — подскочила Нина.

— Так же, как Павлик Морозов: он пошел против своего отца, — отчетливо произнес Андрейка.

— Я так и думала! — тихо произнесла Нина.

А Андрейка пояснил:

— Ленька раньше полицейских пришел в бригаду и предупредил комбрига обо всем. Тот оставил мальчика у себя и в тот же день «гостеприимно» принял полицаев в свою бригаду. А еще через несколько дней предателей судил партизанский суд. Вот какой он, партизан Леня Барсук. Интересно?

— Очень! — сказала Нина.

Доволен рассказом был и Андрейка.

XI

Прошло несколько месяцев учебы. Андрейка и Юрик приносили домой хорошие отметки. Трудно было сразу сказать, кто из них учится лучше. Молчаливое соревнование двух сыновей Мартына приносило неплохие результаты.

Юрик и сам был доволен. В школе его считали хорошим и активным учеником. Постепенно проходила враждебность к Андрейке, который тоже считался одним из лучших учеников и давно уже стал своим человеком в семье Мартына. Все-чаще Юра ловил себя на мысли, что ищет повода для примирения с Андрейкой.

А вот Андрейка не был спокоен. За последнее время от напряженной учебы и дум об отце он похудел, вытянулся. Рукава рубашки стали заметно короткими для него.

С каждым днем становилось холодней и холодней. Юра уже надел шерстяной костюм, а Андрейке все еще приходилось носить те же защитного цвета брюки и гимнастерку, которые по приказу Мартына сшил ему в лесу партизанский портной из поношенной военной одежды. Андрейка не знал, что Мартын уже договорился в швейной артели сшить для мальчика хороший костюм. Со дня на день там ожидали поступления материала и заказ обещали выполнить побыстрее.-

«Чужой я, в чужой семье и живу»,— опять и опять приходили невеселые мысли.

Не мог он сказать, что ему плохо живется. И дядька Мартын, и Варвара Максимовна сердечно относятся к нему. А Нина? Она как родная сестра к нему относится, недавно даже добилась, чтобы его пригласили в их четвертый класс на пионерский сбор. Обо всей своей партизанской жизни пришлось Андрейке рассказывать на этом сборе. А какими горящими, восторженными глазами смотрели ребята на награды, блестевшие на его груди!

И все же эта квартира, квартира Мартына, казалась Андрейке мрачной. Вот, например, сегодня: Мартын ушел на совещание, а тетя Варвара, Юра и Нина отправились в гости. Правда, Нина звала и его, но Андрейка отказался. Ему показалось, что тетя Варвара не очень его приглашала.

Начинало темнеть. Грусть все больше охватывала мальчика.

«А что, если отец погиб на фронте? Что я буду тогда делать? — думал он.— Если бы папа был здесь, как хорошо было бы сейчас и в этой семье, и в местечке этом, и везде-везде! — Слезы, однако, сдерживал, считая, что они ему, партизану, не к лицу.— В нашей стране не пропадешь,— стал утешать он себя. — Учиться можно, работать».

Сгустившаяся темнота прервала эти невеселые мысли. Зажег лампу, но свет ее показался расплывчатым, смутным, и Андрейка достал из кармана платок, подаренный Ниной, и вытер глаза.

Нина! Мысль о ней, как о родной сестре, была приятна и успокаивала. Вспомнив былую жизнь в партизанской землянке с Мартыном, Андрейка принялся наводить порядок в квартире. Прибрал разбросанные вещи, подмел пол и, собрав мусор на картонку, вынес его во двор. Наносил дров, чтобы утром можно было пораньше затопить печь, принес два ведра воды. Так, бывало, делала бабушка Василиса.

И постепенно работа, хлопоты по дому и стушевали, и совсем погасили недавние грустные мысли. Стало спокойно: нет, не для чужих, а для своих людей старается он. Для людей, которые любят его и которых он сам не может не любить. В такой семье, как семья Лобанова, не пропадешь...

XII