Андрей Смирнов

перед ней возник выбор: не мешать ему сворачивать шею или все же попытаться помочь ее не

свернуть. Она выбрала второе. Располагая Именем Света, она надеялась нейтрализовать влияние

Обители — так, чтобы Эдвин сумел получить эту силу, но не утратил себя в той новой

индивидуальности, которую формировали в монастыре. Однако это был тупик. Обитель не

собиралась делиться своей силой с кем бы то ни было, и одного-единственного отступника они

уничтожили бы без труда.

Вот тогда Эдвин и привел в первый раз землянина в замок Вилиссы, посвятил в свои

планы и предложил помощь в устранении последствий той промывки мозгов, через которую им

предстояло пройти. Он пригласил в замок еще нескольких человек — позже большей части из них

отказали еще на собеседовании — и собирался в любом случае освободить весь свой курс, а то и

больше, если только ему самому удастся поступить. Десять или двадцать человек, располагающих

силой Обители, но при этом свободных — совсем не тоже самое, что один-единственный беглец.

Тетушка считала эту затею совершеннейшей авантюрой, и Дэвид был внутренне с ней согласен, но

от помощи Вилиссы отказываться не стал — для него это был вообще единственный шанс

уцелеть.

— Каким образом вы планируете убрать контроль сознания, который установят мастера

Обители? — Спросил он, обращаясь одновременно к Эдвину и Вилиссе, и предоставляя им самим

решать, кто будет отвечать. Разговор происходил в гостиной, сидели на мягких стульях за столом

— мирная, домашняя обстановка…

— Я понимаю, если бы речь шла об устранении какого-нибудь подчиняющего заклинания.

— Добавил землянин. — Тут все просто: убрал цепи — человек свободен. Но из того, что вы

рассказали, у меня сложилось впечатление, что там меняют саму структуру сознания. Нечего

убирать. Не от чего освобождать. Сам человек становится другим.

Вилисса и Эдвин переглянулись. Как-то сразу стало ясно, что говорить будет Эдвин:

тетушка молчаливо отступила, предоставляя племяннику самому отвечать на трудные вопросы,

связанные с его затеей.

— Там действительно не устанавливают прямого контроля, — подтвердил Эдвин. — Да

при прямом контроле им бы и не удалось создать убер-бойцов, способных управиться с Лордами.

Прямой контроль — это низкая или даже вообще отсутствующая обучаемость, неспособность

принимать творческие решения, неспособность действовать в нестандартной ситуации и так далее.

В этом смысле, насколько можно судить, в Обители силой ничего не навязывают, а проводят

ученика по определенной цепочке изменений так, чтобы на выходе получилось то, что надо. Он

сам дает согласие на изменение своего внутреннего мира, ведь без этого не получить силу, а как

только это происходит, его превращают в идеального агента, трудящегося не за страх, а за совесть.

Информация о тех немногих учениках, о которых хоть что-то известно — тех, кто пытался оттуда

вырваться или тех, кого видели и чье описание потом составили их родственники — полностью

подтверждает это предположение. А если так, то можно найти способ избежать окончательной

внутренней трансформации. И я думаю, что этот способ относится к той же категории, что и

заклятья, с помощью которых мы создаем запасные тела. Теперь ты понимаешь идею?

— Ни черта я не понимаю, — ответил Дэвид. — Какие еще запасные тела?

Эдвин и Вилисса опять переглянулись.

— Неужели ты не слышал об этом? — Недоверчиво спросил молодой барон. Потом он

вспомнил, что Дэвид — приезжий, и добавил:

— Ты ведь уже не первый год живешь здесь.

Дэвид покачал головой:

— Нет, не слышал.

Эдвин встал и сделал жест, приглашая землянина проследовать за собой.

— Пойдем, покажу кое-что.

Они вышли из гостиной, миновали несколько комнат и коридоров, спустились по

центральной лестнице в холл, вошли в неприметную дверь слева, опять вниз — три лестничных

пролета, дождались, пока на минус третьем этаже охранные заклятья, повинуясь волшебству

оставшейся наверху Вилиссы раскроются перед ними; затем комната, еще одна, коридор,

лаборатория… в конце концов Дэвид оказался в помещении, где находилось несколько довольно

странных конструкций, вызывавших ассоциации равно как с технологическими приборами

будущего, так и с древесными корнями, оплетающими пещеру Спящей Красавицы. Вижкад

показал ему, что в этих устройствах Стихии Металла и Дерева переплетались самым теснейшим

образом — часть своих свойств, например, прочность или способность служить проводником,

материал устройств заимствовал у Металла, другую часть — живую гибкость и способность к

росту, у Дерева. Еще здесь полно было Крови и Жизни — эти Стихии циркулировали в

сложнейшей заклинательной системе, точками опоры которой на самом плотном уровне служили

вышеупомянутые устройства. Эссенция Жизни текла по внутренним каналам железного дерева

также, как в другом мире по пластиковым трубкам мог бы течь питательный раствор. В центре,

оплетенный самыми тонкими и гибкими отростками системы, помещался, собственно, сам гроб

«Спящей Красавицы» — высокое ложе, закрытое прозрачной вытянутой полусферой из хрусталя.

Дэвид долго смотрел на лежащего в «гробу» человека. Это был Эдвин. Точно такой же, как и тот