Андрей Капица. Колумб XX века

Пожилой масаи, который вел с нами переговоры, вдруг начал размахивать копьем, явно угрожая. Оказывается, кто-то из наших пытался его сфотографировать. По поверью, фотография отбирает у человека часть его силы в виде изображения.

Мы подъехали ближе. До вулкана оставались мили полторы… В черной туче, висевшей над вершиной, хорошо был виден плотный столб пепла, поднимающийся из кратера… на высоту до 15 километров. В черной туче сверкали молнии, и до нас доносились раскаты грома. Молнии сверкали очень часто, два-три раза в минуту. По-видимому, облако было сильно наэлектризовано. Склоны вулкана имели бурый цвет, и время от времени по склонам тянулись полоски дыма… эти дымы были просто облаками пыли, поднятыми скатывающимися камнями и бомбами, выброшенными из кратера. Этим же объяснялось появление таких же дымов на склоне соседнего вулкана Керимаси, который был безмолвен. Даже до него долетали отдельные бомбы, выкинутые из жерла вулкана. Карбонатитовый пепел, который сейчас засыпал всю округу, через несколько дней под действием химической реакции посветлеет, и гора приобретет белый [содовый] цвет, словно засыпанная снегом…

На следующий день мы поехали на юг, через национальный парк озера Маньяра… Западный берег озера… покрыт лесом, и здесь можно встретить носорогов и слонов, диких буйволов и антилоп. Но самая знаменитая достопримечательность — львы на деревьях. Трудно поверить, что огромный лев лежит, разместившись на развилке веток, положив голову на удобно изогнутый сук, помахивая хвостом…

Каково же было наше удивление, когда мы, вернувшись из парка домой, обнаружили разгуливавшего буквально в нескольких шагах живого носорога. Уже поздней ночью, когда хрюканье носорога надоело Владимиру Владимировичу, он с помощью коллег пытался прогнать нашего нахального гостя. Мелкие камни, шум и свет фонарей не понравились ему, и он отошел от нашего лагеря…

Большое впечатление производит заповедник Нгоро-нгоро. Он находится в гигантской кальдере (кратере)… отвесные стены окружают огромную площадь в несколько сот квадратных километров, здесь на днище находится свой изолированный мир: леса и озера, саванны и степи, и десятки тысяч животных, как бы запертых в этом понижении. Конечно, при желании можно было бы вскарабкаться по крутым пятисотметровым стенкам, но зачем?.. Мне этот естественно изолированный кусок земли напоминал „Затерянный мир“ Конан Дойля….

Мы спустились в этот совершенно нетронутый уголок… по довольно крутой дороге. Останавливаясь по пути, мы исследовали породы, слагающие внутренние стены кратера… Его северная часть представляет собой голую степь с очень интересными формами ступенчатой эрозии в озерных отложениях. Когда-то все днище покрывало озеро. Это было… когда климат был влажным, а сейчас в этой части Африки климат сухой…

Сопровождавший нас проводник — а в кратер запрещено спускаться без проводников — очень хотел нам показать льва во всей красе. Поэтому наш „лендровер“ подъехал к нему вплотную… Он лениво поднялся и, повернувшись к нам задом, отошел метров на пятьдесят и опять лег. Весь его вид говорил: „Ну что вы ко мне пристали? Что, вы львов не видели?“ Но мы продолжали преследовать его. Из люков торчали головы с готовыми к съемке фото- и киноаппаратами. Лев повторил свой маневр. Нам не хотелось снимать льва „с заднего фасада“. А мордой он к нам не поворачивался. Третий раз мы подъехали к нему… Лев все-таки повернулся к нам, роскошная черная грива обрамляла его морду, он выглядел совсем как на рекламных плакатах „Посетите Восточную Африку“. И он рыкнул на нас… это был поистине царственный голос… у нас как-то сами подогнулись ноги, и мы оказались сидящими на своих местах… никто не снял этого великолепного момента!..

Неотложные дела звали меня в Москву, а мои коллеги работали здесь до конца сентября. Но работы в Африке еще не окончены…»[224]