Андрей Капица. Колумб XX века

Он много рассказывал нам интересных, занимательных историй. Например, как в Африке они ездили к масаям. Эту он особенно любил рассказывать студентам. Поскольку Андрей Петрович был начальником экспедиции, он должен был принять чашу из рук вождя. А у масаев традиция: они наливают в чашу из скорлупы большого кокосового ореха буйволиное молоко и туда же, помешивая, выпускают из этого буйвола кровь. Так Андрей Петрович, удивительным образом небрезгливый человек, выпил эту чашу до дна! Он стал, по-моему, первым европейцем, который это дело осилил. После чего вождь масаев был им так покорен, что отдал приказ своим ничего не трогать на территории, где работает советская экспедиция. А они в разных местах расставляли геофизические приборы — изучали Восточно-Африканский рифт. В итоге масаи ни одного прибора не тронули, ни одного винтика не отвинтили и даже охраняли приборы от зверей и пришлых охотников. Андрей Петрович умел объясниться даже с вождем масаев!

И таких баек для студентов у него был миллион. У него был особый стиль — он всегда рассказывал сугубо научно, все очень интересно, все научно доказано, но через какое-то время, когда студенты уставали, он обязательно вставлял байку.

Андрей Петрович читал студентам курс лекций „Введение в pациональное природопользование“. Курс интересный, своеобразный. Он строил его на опыте своих исследований, а опыт у него был необычайно широкий — на синтезе наук. И конечно, на каждую проблему, которую поднимал, он приводил конкретный пример. Однажды даже рискнул — прочитал лекцию о ноосфере Вернадского (Владимир Иванович Вернадский, академик, геолог, геохимик, мыслитель, один из виднейших представителей русского космизма. — Прим. авт.). Но понял, что студенты не всегда понимают такие вещи. В Московском университете всегда была корпоративность, а вот синтеза не хватало. Ведь даже когда при переезде на Ленинские горы создавали общий Музей землеведения по естественным наукам, все кончилось скандалом. Каждый хотел целиком забрать себе всю верхнюю часть главного здания МГУ: геологи отпихивали биологов, биологи — географов, и так далее. Пятьдесят лет должно было пройти, чтобы все улеглось!

Летом Андрей Петрович обычно уезжал в Кембридж и жил там месяц, от силы полтора. Но в августе, на приеме на кафедру второкурсников, обязательно присутствовал и задавал им вопросы.

В общем, экономически „выползать“ мы стали только в 2001–2002 годах, когда я уже окончательно перешла в лабораторию мониторинга водных систем. Но все равно, если Андрею Петровичу что-то было нужно — его лекции это святое, — я ему помогала и на все его лекции ходила.

Студенты Андрея Петровича очень любили. Он был умный, очень хороший, добрый, мудрый и вообще великий!»

«Нарисовать Андрея Петровича какой-то одной краской — белой, черной, серой — нельзя, — говорит Д. Д. Бадюков. — Он был сложный человек, но интересный. Он мне показал в жизни, как надо относиться к открытиям мировой науки — очень полезным, но сделанным, к сожалению, не у нас. Спокойно. Но выхватывать все ценное. Петрович это умел: свободно ездил за границу, напрямую общался с зарубежными светилами и первым из российских ученых, обычно плохо знающих языки, прочитывал иностранные научные журналы».

В годы, когда в нашей науке почти ничего не происходило, Андрей Петрович Капица давал комментарии к актуальным мировым проблемам. На электронной страничке Российской академии наук сохранилось интервью, данное Андреем Петровичем Капицей газете «Вечерняя Москва»:

«Верно, ледники тают. На протяжении веков идут глобальные потепления, потом похолодания. Они сменяют друг друга. Так, в XI веке был период, когда в Гренландии, например, стало настолько тепло, что там поселились выходцы из Исландии — викинги. Не зря „Грин ланд“ — в переводе на русский означает „зеленая земля“. Сейчас этот остров целиком покрыт льдом, а тогда все цвело, стояла вечная весна.

Потом начался малый ледниковый период, викинги покинули Гренландию и вернулись в свою Исландию. Кстати, именно викинги, а не Колумб, на мой взгляд, первыми открыли Америку, путешествуя в поисках более пригодных для жизни земель. Все это мы поняли, изучая рельеф Антарктиды. Удалось выявить закономерность в колебаниях температур воздуха. Пробурили скважину глубиной 3,5 км и по анализу керна определили, какое количество углекислого газа выбрасывалось в атмосферу в разные периоды жизни Земли. Получилась кривая, которую я до сих пор на лекциях демонстрирую студентам. Стало очевидным, что колебательный природный процесс никак не связан с выбросами СО₂ человеком в атмосферу.

Ведь почему происходили потепления? Количество СО₂ увеличилось за счет того, что огромные массы этого газа растворены в океане, и если океан потеплеет хотя бы на полградуса, он выбросит часть СО₂ в атмосферу. Но такой газ особо не влияет на парниковый эффект и другие явления, связанные с изменением климата. На потепление, как и на похолодание, действуют совсем другие причины. Главным образом астрономического характера.