Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Вас, но только в противоположность «вневременному»; но ждать, что оно здесь отметется, – нечего; разве если Вы станете монахом или «уплывете» от нас, как Ницше, но только гораздо скорее и раньше его; ни того, ни другого я Вам не желаю; во всяком случае, не желаю, чтобы это произошло вскоре, а потому феноменально будьте, чем Вам быть надлежит, а, следовательно, работайте феноменально же над своими жестами, как работает дирижер, который знает, что это хотя и не важнейшее, но необходимейшее, иначе он не будет занят (не толпою слушателей, до которых ему не должно быть дела, а музыкантами, коими он водительствует). – 9) Чтó Вы говорите о Geburt der Tragödie, очень верно. Жаль только, что сочинение это несколько испорчено зерном Шопенгауэровской мысли; антитеза: Intellekt – Wille[662] вторгается то в антитезу Apollo – Dionysus, то Sokratismus – Dionysus. Антитезы Ницше – плодотворны не менее Intellekt – Wille, но к этому в них нет деспотизма абстрактной мысли. Не знаю, ясно ли я выразился? В тисках Wille – Intellekt мне всегда было более не по себе, нежели в каких-либо других… Дивное произведение – Geburt der Tragödie, но сколько там умолчаний; стоит взять том IX («аргонавты» обязательно должны читать II отделение сочинений Ницше)[663] и почитать наброски к Geburt der Tragödie; сколько там смелых и неожиданных (для тех, кто берет Ницше с его доступной свободомыслящей антихристианской стороны) обмолвок. Нет! не неприязненно в Tragödie молчание о христианстве, как то ошибочно писал Ницше в своем предисловии в 1886 г. к весеннему своему творению, появившемуся на свет в 1872 г.[664]; это молчание – до поры до времени, молчание почтительное; еще не решен был им вопрос, куда девать die schönste Frucht des Christenthums, des Johannisevangelium[665] (как он называет последнее в IX томе[666]); к сожалению, потом, потом он… ну Вы знаете, что потом… Я не стану цитировать оттуда; скажу только, что ненависть Ницше к христианству сильно подвержена сомнению для того, кто прочел IX том. 10) За что был выслан Бальмонт?[667] Эта «польская панна»[668], неужели она опасна для политического порядка? Неужели ее «поцелуи» (см. стих<отворение> Виктора Гофмана) ядовиты не только в эротическом отношении? Кстати: что это за фокусник Касперович?[669] Не тень ли Пшибышевского? К чему этот полонизм пустоцветный в среде московского декадентства? Не становится ли все это достоянием толпы, а следовательно общим местом? Что это за вакханалия с Ewigweibliche?![670] Все это порядком противно!