Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

III. Набросок отчета о заседании 23/Х ст. ст. 1913 по поводу «Vigilemus», сделанный Н. П. Киселевым[3917]. С этим отчетом я вполне согласен, хотя мог бы по некоторым частностям сделать добавления. «Секретация корректур» моей книги о Гёте и Штейнере[3918], конечно, не есть показатель ненормальности во взаимных отношениях; вообще корректуры не должны читаться третьими лицами (помимо корректора и редактора); раз же моя книга должна быть напечатана хотя бы и помимо Мусагета, то я вправе особенно настаивать на секретации, тем более, что чтение посторонними (хотя бы и близкими и единомышленниками без моего предложения) неоконченного сочинения влияет на настроение. Нет! Если бы я знал, что к Штейнеру отношение любовное, но не абсолютное, я бы все-таки настаивал на секретации, но показал бы в последней корректуре членам литер<атурного> комитета места, обидные для Штейнера, и по их совету изменил бы кое-что или выбросил. Но ввиду безусловного характера почитания Штейнера я решил (до истории с «Vigilemus») показать лишь в сверстанном виде и, судя по отзывам, либо напечатать свою книгу вне, либо в Мусагете. Да и теперь я еще не решил этого вопроса, несмотря на выход антропософов из издательства, т<ак> к<ак> вовсе не желаю явиться причиною, преграждающей им впоследствии возможность возвратиться в ряды мусагетцев. –

IV. Декларация М. И. Сизова и обмен мнений, им записанный[3919]. В этом документе я со многим, разумеется, не могу согласиться. Констатирование в Мусагете недопустимого «тона» в отношении к антропософии и моего «подсмеивания» я отношу к разряду явлений психологического надрыва, ведущего к галлюцинации слуха и зрения. Об утрировке в оценке «мракобесия» Эллиса было уже достаточно говорено. Об изменении отношения Мусагета к антропософии в желательном для ее приверженцев смысле не может быть речи, ибо это значило бы оставить от Мусагета звук пустой. Антропософы должны изменить<ся>, чтобы мочь войти опять в Мусагет. Ибо теперь симбиоз немыслим, т<ак> к<ак> если антропософия – не одна из тем, то она доминанта всей деятельности Мусагета, т. е. последний – антропософическое издательство, eo ipso[3920] – не Мусагет больше; антропософы напрасно скрывают сектантский характер своего исповедания; ведь в нем нет ничего дурного, но это идет вразрез с идеей Мусагета. Кто этого не видит, тот напрасно считал себя схватившим эту идею. За слова и извинения Н<иколая> П<етрович>а Киселева я не отвечаю и полагаю, что его личное мнение об антропософии не есть создание мусагетского «тона». Что Сизов тоже, как и Бугаев, говорит о некорректности Мусагета, я считаю не менее (если не более еще) чудовищным, нежели вопли из Берлина Бугаева. В азарте находились именно антропософы, и было бы смешно считать их лучшими оценщиками работы вроде «Vigilemus», чем, напр<имер>, Киселева или Рачинского, антиштейнерьянство кот<орых> не носит экскоммуникативного характера, проявленного штейнерьянством Бугаева. Но Сизов – не член лит<ературного> комитета; а брошюра должна была быть (и была, в конце концов) обсуждена не антропософами, а лит<ературным> комитетом. Предшествующее изложение содержит ответы на замечания по существу, сделанные в Декларации Сизова, почему я и кончаю свое возражение. Я прошу адресатов Записки Бугаева внимательно отнестись к моему возражению и к приложениям и возвратить последние по прочтении Ник<олаю> П<етрович>у Киселеву для хранения в архиве Издательства.

Э. Метнер.

РГБ. Ф. 167. Карт. 9. Ед. хр. 11. Л. 1–22 – рукой А. М. Метнер, л. 23–25 – автограф Э. К. Метнера. Этот документ Н. П. Киселев обозначил как «Досье Э. К. Метнера о „Vigilemus“ на 25 лл.».

Текст представлен также в копии (рукой А. М. Метнер), озаглавленной: «Копия ответа на записку Бугаева о Vigilemus» (РГБ. Ф. 167. Карт. 24. Ед. хр. 34. 27 л.).

Написано в декабре 1913 г., адресовано коллегам по издательству «Мусагет».

Опубликовано: Russian Literature. 2015. LXXVII–IV. C. 483–500. Подгот. текста и примеч. А. В. Лаврова.

311 а. Белый – Метнеру

17 (30) января 1914 г. Берлин

Совершенно приватно.

Дорогой Эмилий Карлович,