Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

Вальтер Скотт первый отряхнул пыль с готической архитектуры и показал свету все ее достоинство. С того времени она быстро распространилась. В Англии все новые церкви строят в готическом вкусе. Они очень милы, очень приятны для глаз, но, увы, истинного величия, дышащего в великих зданиях старины, в них нет.

Н. В. Гоголь. Об архитектуре нынешнего времени // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: в 14 т. Т. 8. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 66.

Особую роль в истории эклектики как художественного направления сыграла церковь, точнее, церкви, вновь появившиеся на сцене в качестве самостоятельных заказчиков, определяющих облик и смысловое наполнение сакрального сооружения. Католики и протестанты предпочитали все тот же готический стиль. Русская православная церковь в зависимости от политической конъюнктуры обращалась то к «исконно русскому» узорочью XVII века, то к византийским образцам, напоминающим о долге панславянского единства, а то и к нейтральному неоренессансу.

Рис. 7.3.57. Мост Нибелунгов. Архитектор Карл Хофманн. 1896–1900 гг. Вормс, Германия[318]

К архитектуре эклектики всегда сохранялось слегка пренебрежительное отношение. Даже сегодня, после нескольких блестящих исследований, проведенных выдающимися историками искусства, на нее все-таки смотрят свысока. Действительно, оказавшись в старинном городе, вы сначала обратитесь к памятникам более ранних веков, потом, возможно, к шедеврам выдающихся модернистов и лишь затем, если останется время, посмотрите на сплошную ткань рядовой застройки, фасады которой наверняка хранят для нас скромное обаяние XIX столетия. Декор таких построек мелок и суетен; монументальность – подлинное величие – их чурается, сколь бы грандиозными ни были размеры этих зданий. Странная фобия – horror vacui (боязнь пустоты) – будто неотступно следует за ними и заставляет маниакально прятать за деталями любую свободную поверхность стены, точно они пытаются скрыть какую-то истину, состоящую на самом деле в том, что никакой истиной их создатели не владеют. В этом и состоит суть данной ступени стилевого развития, если смотреть на нее с точки зрения отношений человека с Богом: никаких общих дел ни с Творцом, ни с Творением у этой архитектуры нет. Она лишь рисует узнаваемые формы, но ничего связывающего с трансцендентным в их смысловом наполнении нет. Символика проста и одномерна: если фасад, например, выполнен в китайском стиле, то внутри почти наверняка продается китайский чай. Другие виды творчества, как могли, сопротивлялись этой тенденции. Писатели создавали величайшие романы, композиторы писали симфонии и оперы, которым вряд ли суждено устареть, живописцы, такие как Александр Иванов, задумывали грандиозные полотна, способные приоткрыть тайну тайн, замысел Божий. Лишь архитектура, казалось, сдалась и из «матери искусств» превратилась в честное ремесло оформителя.

Рис. 7.3.58. Дом Перлова на Мясницкой. Архитектор Р. Клейн. 1890–1893 гг. Москва, Россия[319]

Модерн

Разумеется, архитекторы, как люди истинно творческие, более того, всегда готовые вести за собой мастеров других искусств, не могли надолго смириться с пребыванием в плену откровенного прагматизма. Тем более что борьба с бездуховностью буржуазного мира, связанная с поисками новых духовных опор, «окон» в трансцендентное, высоких истин, скрытых в мистических пространствах, в XIX веке охватила практически все более или менее культурные слои общества. Голый материализм всегда вульгарен, как неизбежно вульгарны идеология чистой целесообразности или этика «стакана воды» в сексуальных отношениях, и это не давало покоя утонченному обществу. Многие, хотя далеко не все, пытались вновь открыть для себя Бога. В каких-то случаях это приводило к конфликтам с традиционной церковью, в каких-то, наоборот, к возвращению в лоно старых конфессий. В этом последнем случае в древних обрядах, православных или католических, надеялись вновь обрести то, от чего так легкомысленно отказались протестанты, – тайну и красоту, скрытый смысл, ускользающий при буквальном прочтении Библии.

Иные обращались к мистицизму, к исканиям теософов, к масонству.