Анастас Микоян

Но будет большим преувеличением объяснять позицию Микояна только товарищескими отношениями, а тем более симпатиями по «земляческому» принципу. Да, существует знаменитая фотография, где Сталин, Орджоникидзе и Микоян зафиксированы втроём: молодые, с горящими глазами мужчины, излучающие решительность или даже несокрушимую мощь: вот-вот выхватят револьверы. С другой стороны, пройдёт всего несколько лет и Орджоникидзе пустит себе пулю, а Сталин начнёт уничтожать не только своих земляков, но и своих родственников. Правда в том, что Сталин, поднимая на верхние этажи власти условных «кавказцев», на самом деле ограничился лишь фигурами Орджоникидзе и Микояна; достаточно изучить состав Политбюро 1920–1930-х годов, чтобы увидеть: никакого «кавказского землячества» никогда не было. И тем более не было никакого противостояния условных «евреев» и условных «кавказцев» в руководстве партии. В этом вопросе Сталин проявлял особенную щепетильность, поскольку продвижение «кавказцев» на руководящие посты неминуемо повлекло бы обвинения в национальных предпочтениях, а такого Сталин никак не мог себе позволить, в силу осторожности и благоразумия.

В январе 1926 года Лев Каменев возглавил Народный комиссариат внешней и внутренней торговли СССР, но на этом посту никак себя не проявил. Он тяготел скорее к теоретической деятельности, к политике; как практический администратор оказался слабым. К его чести, он сам это понимал и быстро осознал, что занимает не своё место. Деятельность Наркомторга пришла в упадок. Промучившись на своей должности полгода, Каменев подал в ЦК официальное заявление, попросил освободить его от обязанностей наркома и предложил назначить вместо себя более молодого и перспективного деятеля, товарища Анастаса Микояна. «Считаю, что товарищ Микоян, — писал Каменев, — единственный, способный справиться с задачей».

Сталин вызвал к себе Микояна, зачитал заявление Каменева и сделал предложение. К тому времени Микоян и Сталин перешли на «ты». И даже больше, сохранилась записка Микояна Сталину от 1926 года, где Микоян называет Сталина «дорогой Сосо».

Далее развернулась политическая драма. Микоян не хотел переезжать в Москву. Его самолюбие очень грело назначение кандидатом в члены Политбюро, но он предполагал и дальше работать в Ростове, на той же должности 1-го секретаря крайкома. Он много сделал для подведомственного региона и собирался сделать ещё больше. Ему было всего 30 лет. Он болел туберкулёзом и весил 57 килограммов. В Ростове у его был дом, жена, трое маленьких детей, мама и младший брат. Он впервые в жизни кое-как наладил быт, укоренился. В Москве у него не было ни друзей, ни знакомых. Он бы хотел и дальше работать на том же месте в той же должности. А что такое Москва? Неизвестный мир, ледяные зимы, покатушки на аэросанях? Первый сынишка едва не умер, и это в тёплом Ростове, а теперь сыновей трое, что с ними будет? В ЦК, а тем более в Политбюро все были много старше Микояна, деятели, искушённые в хитросплетениях политики, соратники ушедшего Ленина, бывавшие в Европе, — кто был на их фоне 30-летний Микоян, единственный этнический армянин, не сумевший избавиться от акцента? Горское самолюбие никуда не делось: да, он был соратником и союзником Сталина, но быть у него на побегушках совсем не собирался.

Он решил отказаться от предложения и остаться в Ростове. Поговорив со Сталиным, он ответил отказом и уехал домой.

Но из Москвы в Ростов пришло телеграфное сообщение: Политбюро утвердило назначение тов. Микояна на пост руководителя Наркомата внешней и внутренней торговли.

Микоян был разъярён. Он понял, что Сталин его буквально «нагибает». Микоян направил на имя Сталина телеграмму: «Я Наркомторгом не гожусь и не могу взять на себя обязанности сверх своих сил и возможностей». Для закрепления эффекта он по почте выслал письмо в ЦК, с теми же формулировками.

Но ничего у него не вышло. В ответ на его телеграмму Сталин выслал свою, с одним только словом: «Приезжай». В переписку включились Бухарин и Рыков, совместно со Сталиным 9 августа приславшие Микояну ещё одно письмо с требованием выехать в Москву и приступить к работе на новом месте.

В августе Микоян, получив очередной свежий номер газеты «Правда», прочитал официальную публикацию о своём назначении на пост народного комиссара внешней и внутренней торговли СССР. Но даже и тогда Микоян надеялся, что сумеет убедить Политбюро в ошибке и добьётся отмены решения о своём назначении.

Всё же в середине августа он приехал в Москву и вступил в новую должность, став самым молодым (30 лет) народным комиссаром Союза по нынешней терминологии — министром. При этом он ещё и был самым молодым членом ЦК.

В своей книге он детально описал, как пришёл в здание наркомата, в Москве на улице Варварка, в кабинет Каменева, и лично принял от него дела.