Читаем Анастас Микоян полностью

Когда Хрущёв поднял тему Западного Берлина и предложил выйти из Потсдамского соглашения — 6 ноября — все члены Президиума одобрили идею. Против был только Микоян. Причём о намерении поставить Западу ультиматум Хрущёв умолчал. Его выступление в польском посольстве стало для членов Президиума ЦК КПСС полной неожиданностью. Ещё одно доказательство, что для Хрущёва Президиум был «ручным».

Микоян был очень недоволен. «В вопросе о Берлине, — пишет он, — Хрущев также проявил удивительное непонимание всего комплекса вопросов, готов был отказаться от Потсдамских соглашений и обо всем этом осенью 1958 года заявил в публичном выступлении без предварительного обсуждения в Президиуме ЦК и Совете министров. Это само по себе вообще было грубейшим нарушением партийной дисциплины. Я сразу же поставил вопрос и попросил присутствовавшего Громыко (он не был тогда в Политбюро) высказать мнение МИДа. Тот что-то промычал нечленораздельное. Я повторил вопрос — тот опять мычит: видимо, не смел противоречить Хрущеву, но и не хотел взять на себя ответственность за такой шаг. Я долго тогда говорил о значении Соглашений, перечислил возможные отрицательные для нас последствия отказа от них, настаивал на том, что в спешке такие вопросы решать недопустимо!» Особенно тут важен восклицательный знак. Видимо, Микоян, диктуя этот фрагмент, не сдержал эмоций.

Хрущёв почему-то решил, что в Вашингтоне испугаются его угрозы, но там не испугались. Президент США Дуайт Эйзенхауэр сам был боевым генералом. Вероятная война в Европе его совершенно не смутила — скорее, наоборот. Он не только не испугался угроз советского лидера, но и дал понять, что США готовы отстаивать Западный Берлин силой оружия. Военный контингент в городе был усилен и приведён в боевую готовность.

Советский лидер попал в двусмысленное положение. Отозвать грозный ультиматум он не мог, а начинать Третью мировую войну не хотел. Вдобавок ко всему было ясно, что идея ультиматума его собственная, ни с кем не согласованная, то есть он совершил ошибку лично, персонально, поставил на кон собственную репутацию. Выйти из тупика можно было только одним способом: отойти назад, отступать. Начать переговоры с Вашингтоном: разумеется, негласно. Достичь компромисса. Эйзенхауэр был готов начать войну, но не хотел, так же как и Хрущёв.

Кто-то должен был поехать в США и сделать некие предложения, аккуратно дезавуировать заявления Хрущёва: да, ультиматум поставлен, но при определённых условиях его можно снять, без большого ущерба для обеих сторон конфликта и, главное, без потери авторитета Никиты Сергеевича, крупного международного политического деятеля.

На роль такого переговорщика не годился посол СССР в США Михаил Меньшиков — недостаточно крупная фигура. Министр иностранных дел Андрей Громыко тоже не подошёл: теоретически это была именно его работа, фактически он не входил в число кремлёвских «олимпийцев», послать его на переговоры значило умалить масштаб предполагаемой негласной сделки. Лучшие годы Андрея Андреевича были впереди. Единственным человеком, способным выполнить деликатную миссию и в Президиуме, и в окружении 1-го секретаря, был Анастас Микоян. Хрущёв сам это понял, сам сделал предложение. Факт подтверждён историками, а также сыном Хрущёва Сергеем Никитичем.

Микоян вылетел в США 3 января 1959 года. Визит был объявлен как неофициальный: член Президиума ЦК ехал в отпуск по приглашению своего друга, посла Меньшикова. Американских политиков это не сбило с толку, они сразу объявили, что считают визит Микояна официальным.

Микоян взял с собой младшего сына Серго, к тому времени сотрудника МИДа, выполнявшего функции референта. Тот самый Серго, младший сын, единственный из пяти, не ставший военным лётчиком, выбравший путь дипломата. Прошедший по легендарному делу «кремлёвских детей», отбывший ссылку в Таджикистане и потом реабилитированный. Старшие братья — трое невообразимо крутых парней, пилотов реактивных истребителей, Степан, Алексей и Вано — не слишком жаловали младшего. Он, в отличие от них, не пошёл самостоятельным путём, решил прилепиться к отцу, следовать за ним. Отец же любил младшего сына особенной любовью и поддерживал его. Потом Микоян будет брать с собой Серго и в другие поездки и таким образом введёт в круг Большой Политики и Большой Истории. И Серго отплатит сторицей: напишет фундаментальные исторические труды, опираясь на собственные уникальные впечатления.

Первую, пробную встречу с государственным секретарём Джоном Форстером Даллесом Микоян провел 5 января. Он огласил основные предложения: суть их сводилась к тому, чтобы ГДР вышла из Варшавского договора, а ФРГ — зеркально — из НАТО. 6 января — переговоры с вице-президентом Ричардом Никсоном (почти три часа). 7 января — в Кливленде встреча с представителями крупного бизнеса, включая миллиардера Сайруса Итона.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии