Анастас Микоян

В целом Анастас Микоян не был главным человеком в формировании отношений СССР и Индии. Но он и не ставил перед собой таких целей. Приехав из Пакистана, он намеревался заверить Неру, что общий курс Кремля неизменен. Индия в безусловном приоритете, а вечеринки в Карачи нужны только для создания политического баланса в регионе. Таков маневр больших держав.

Но Неру больше интересовала ситуация с докладом Хрущёва. Индийский лидер не был знаком с содержанием доклада, лишь читал о нём в западной прессе. Впервые Микоян рискнул изложить подробности политическому деятелю из хоть и дружественной, но всё же капиталистической страны. Он сильно рисковал: каждая его откровенная фраза могла просочиться в печать и вызвать скандал. Неру, конечно, до такой подставы никогда бы не унизился, но всё же возможность утечки, пусть и гипотетически, но существовала. Тем не менее ни один вопрос Неру Микоян не оставил без подробного ответа.

Из Дели Микоян 30 марта переместился в Бирму, страну с причудливой экономической и политической системой, сочетавшей элементы капитализма и социализма. Ранее в Бирме уже побывали Хрущёв и Булганин. Приезд Микояна должен был закрепить наметившееся сближение. В Рангуне состоялись переговоры с бирманским премьером У Ну. Тот, между прочим, попросил прислать из СССР специалистов, инженеров, и пожаловался, что ранее такие специалисты приезжали из США, но «оставили после себя плохое впечатление». Микоян пообещал оказать помощь, и в итоге было подписано торговое соглашение, согласно которому СССР превращался в крупнейшего покупателя бирманского риса, взамен обязавшись поставить промышленное оборудование. Также в качестве подарка Микоян от лица руководства своей страны обещал построить в Рангуне госпиталь, театр и стадион.

Следующий перелёт — 2 апреля — из Рангуна в Ханой, столицу Демократической Республики Вьетнам. Здесь вовсю гремела аграрная реформа, изъятие земель у помещиков и коллективизация, проводимая классическими сталинскими методами: руководил 1-й секретарь ЦК Партии трудящихся Вьетнама Чыонг Тинь, а общие установки давал председатель ЦК ПТВ Хо Ши Мин, неоднократно бывавший в СССР и лично знакомый со Сталиным.

Рвение коммунистов Северного Вьетнама в деле построения справедливого общества было очень велико и подогревалось присутствием большого количества китайских советников. Аграрная реформа, начатая в 1953 году, вылилась в массовые репрессии в отношении помещиков, зажиточных крестьян и вообще всех, кто пытался возражать, а тем более противодействовать. Десятки тысяч людей были помещены в «лагеря по перевоспитанию». Репрессии коснулись каждого второго члена ПТВ. Результат — такой же, как и в СССР: нехватка продовольствия, голод. Только что назначенный посол Михаил Зимянин увидел, что дело идёт к бунту, и стал посылать в Москву тревожные сообщения. Микоян прибыл в Ханой с чётко определённой целью: разобраться в ситуации и умерить активность реформаторов. Зимянина он сначала посчитал паникёром и резко отчитал уже на аэродроме, но затем выслушал и снял все претензии: Зимянин оказался прав.

Для страховки Микоян попросил поддержки у китайцев, и из Пекина оперативно прибыл член Политбюро КПК и 1-й заместитель премьера Госсовета КНР Чэнь Юнь, курировавший вьетнамское направление. В следующие три дня они вдвоём участвовали в пяти заседаниях Политбюро ПТВ, активно рекомендуя Хо Ши Мину, Во Нгуен Зиапу и другим вождям не форсировать социалистические преобразования, исключить перегибы. Наиболее важным было третье по счёту заседание: Хо Ши Мин прямо высказал претензии. Почему критика Сталина не была согласована с лидерами дружественных партий других стран, в том числе Северного Вьетнама? Почему критика звучит только теперь, если о преступлениях было давно известно? Наконец, почему копию доклада Хрущёва в Ханое получили с большим опозданием? Это был очень серьёзный упрёк. В буржуазном Южном Вьетнаме журналисты узнали о докладе раньше, чем в Ханое, и теперь высмеивали северных соседей, которых Москва не удосужилась вовремя информировать.

Теперь Хо Ши Мин получил копию доклада на русском языке, но не знал, стоит ли переводить текст на вьетнамский и раздать хотя бы членам ЦК ПТВ. Микоян такую рекомендацию дал, за задержку с пересылкой текста доклада извинился, но главное предупредил, что, если вьетнамские коммунисты не откажутся от сталинских методов, Москва их поддерживать не сможет.

Хо Ши Мин действительно, резко смягчил режим, а позднее даже убрал Чыонг Тиня с поста 1-го секретаря (и сам занял его место). При этом публично критиковать Сталина так и не решился. Впрочем, от него этого и не требовали.

На официальных, протокольных фотографиях, запечатлевших эпизоды азиатского турне, Микоян выглядит очень необычно: белый пиджак и галстук-бабочка. Он похож скорее на эстрадного артиста. Безусловно, то был продуманный имидж, призванный показать всему миру, что советские лидеры перестали быть монстрами военного коммунизма в наглухо застёгнутых френчах.